Россыпи камней перешли в плоское плато, сплошь заросшее карликовой березой с мелкими, в ноготь, листочками. Под ногами пружинил толстый слой мха, а под ним хлюпала и пузырилась вода. Идти стало гораздо труднее. Ноги путались в ветках, проваливались в незаметные глазу щели и промоины. Но тем не менее преследователи передвигались теперь гораздо быстрее, чем Прохор. И уже почти настигли его и Лизу, когда Прохор вдруг оглянулся...
Ветер отнес в сторону то, что он выкрикнул, равно как и желтоватое облачко порохового дыма. И то, что он стрелял из револьвера со столь дальнего расстояния, подтверждало одно: он в панике. Он понимает, что клетка вот-вот захлопнется. А что делает зверь, загнанный в угол? В последнем броске он рвет преследователя клыками и когтями, в единственном стремлении не отдать свою жизнь за грош с полтиной!..
Алексей не заметил, как прибавил хода, обогнав и Анастасию Васильевну, и Вавилова. Иван лишь хмыкнул озадаченно, а Синицына крикнула вслед:
– Осторожнее, Алеша! Не рискуйте напрасно!
Но Прохор вдруг остановился. На всякий случай Алексей упал в заросли березки. Но Прохор уже не обращал внимания на преследователей. Гораздо больше его занимало то, что было у него под ногами. Он вдруг оттолкнул от себя Лизу и принялся что-то кричать, показывая то на себя, то на девушку, бессильно поникшую на камнях.
– Похоже, торгуется! Видно, Федор Михайлович и впрямь ему трубу перекрыл. – Иван плюхнулся в мох рядом с Алексеем. – Давай попробуем обойти его с двух сторон. Если что, стреляй по ногам, попадешь куда выше, не твоя вина! Меньше дергаться будет!