Я закрыл глаза.
— Это траурный поезд Авраама Линкольна!
Откуда-то с другого конца черного как смоль поезда донесся еще один тихий вскрик. Траурные ленты всколыхнулись.
По платформе вприпрыжку бежал какой-то человек, это был мой старый приятель, Элмер Грин, пресс-агент киностудии. Он с размаху налетел на меня и прокричал мне в лицо:
— Эй, ну что, попался на удочку? Я тебе сейчас все покажу. Пойдем.
Но я словно прирос к земле.
— Что-то не так? — спросил Грин.
— Что все это значит?
— Ты не плачешь? — сказал он. — Ну и не надо. Пойдем.
Он снова помчался вдоль черных вагонов, мы с Марти поспешили за ним. Я шел, спотыкаясь, не видя ничего от слез.
Наконец он остановился и сказал:
— Видите вон тот большой красный пульмановский вагон? Который не похож на все остальные? Загляните-ка. Среднее окно.
— Четыре типа в деловых костюмах, в карты играют, курят сигары. А вот этот толстяк, постой-ка, это же…
— Кто?
— Луис Берт Майер, киномагнат из «MGM». Луи-Лев! Что он здесь делает? Он же умер!
— Не совсем, насколько ты видишь. Ладно. Тогда, в тридцатом, Луис со своими подручными сели в этот огромный красный вагон, поезд отправился от студий «MGM» по специальной железной дороге и поехал в Глендейл на предпремьерные показы. Потом они снова забрались в этот супернавороченный игрушечный поезд и покатили назад, приветствуя ликованием благожелательные анонсы и разрывая на мелкие кусочки плохие.
— И что же? — уныло спросил я.
— А то, что, когда все поезда такие, и вдруг кто-то появляется вот на таком, поневоле обратишь внимание. А теперь залезай в вагон и посмотри на Луиса Майера, ожившего христиано-иудейского араба, сидящего, как пойманная бабочка, в этой огромной машине времени.
Почти невидящими глазами я уставился на свои ноги.
— Ну надо же! — произнес Грин. — Помоги-ка мне забросить его в вагон.
Марти подхватил меня под локоть с одной стороны, Грин — с другой, и вместе они рывком закинули меня в поезд.
Мы, спотыкаясь, пошли через наполненные дымом вагоны, в которых множество людей тасовали и перетасовывали карты.
— Боже мой! — воскликнул я. — Неужели это Дэррил Занук, глава компании «Двадцатый век Фокс»? А там Гарри Кон, гроза Гауэр-стрит? Какого черта они затесались в этот кошмар?
— Как я уже сказал, они попались в Сеть для Бабочек, которая поворачивает время вспять. Самый гигантский в истории сачок выудил их из могил, сделав им предложение, от которого они не могли отказаться: участок в шесть футов или билет на Вечный Экспресс имени Джона Уилкса Бута.
— Господи, твоя воля!
— Нет, это все Элмо Уиллс, — прокричал Грин. — На базе студии «MGM» в Лас-Вегасе он соединил несколько компьютеров в совершенно несовместимый агрегат и пришпандорил к нему суперпередвижную бейсбольную перчатку.