— Но… разве мы не должны порыться в его вещах, пока мы здесь? Поискать какие-то записи, трофеи…
— Нет смысла. Все кончено.
— Господи, Джек, ты не должен сейчас сдаваться.
— Сдаваться? — Обернувшись, он уставился на Никки. — Нам нечего сдавать. Мы проиграли. Как ты не понимаешь? Теперь мы можем только запутать следствие: мы не сможем сделать ничего такого, чего бригада экспертов не сделала бы лучше. Я отправлю полицейским подборку файлов Гурмана из архива «Волчьих угодий» и буду уповать на то, что он был достаточно самонадеян, чтобы писать честно. Если нет, нам никогда не узнать всей правды. Ты поняла? Никогда не узнать.
— А что мне оставалось делать, Джек? Позволить этому засранцу пристрелить меня?
— Нет. Тебе оставалось выполнить свою работу.
— Да что ты? Сложная задача, если твой партнер вдруг исчезает посреди долбаной ночи.
— Я не исчез бы, если б ты не полезла мне в душу…
— Ты запутался сам в себе! Кому-то ведь надо было прочистить тебе башку, и никто из твоих дружков-убийц не спешил на помощь!
— Мои дружки, — сказал Джек, — сообщают мне все, что необходимо. Не более того.
Боль была адской, но Джек заставил себя схватиться за ручку двери и повернуть ее. Выйдя под безжалостное солнце Невады, он подумал: мне повезло остаться в живых.
Он почти верил этому.
Они уничтожили как можно больше следов своего пребывания на участке, хотя снова войти в зверинец не отважились. Никки слышала, как бродит внутри слон, и сомневалась, что тот пребывает в прекрасном настроении. Вместо этого они взломали заднюю дверь, чтобы забрать обломки GPS-передатчика.
— А как насчет головы Дорожного Патруля? — спросила Никки. — Того, что от нее осталось…
— Брось, — сказал Джек — Когда мы заберем коробку, власти решат, что он — просто очередная жертва.
— Когда эта история попадет в газеты — с чертовым слоном и всем прочим, — Патрон догадается о том, что произошло, — сокрушалась Никки.
— Да. Отныне «Волчьи угодья» — только он да я…
На арендованной Никки машине они вернулись в Рено. По дороге почти не разговаривали. Добравшись до мотеля, Джек принял сразу четыре таблетки болеутолителя и, обессиленный, рухнул на одну из кроватей. Не прошло и минуты, как он уже спал.
Когда он проснулся, Никки рядом не было.
Дорогой Джек,
я жизнь тебе спасла, скотина.
Ты, конечно, много раз спасал мою — но я хотя бы говорила «спасибо», когда ты не позволял очередному маньяку распотрошить меня, как рыбешку. Теперь мы квиты, но ты чем-то недоволен.
Джек, я больше так не могу.
Я все еще верю в то, чем мы занимались. Правда. Кто-то может сказать, что мы спятили, что мы сильно рискуем, что рано или поздно нас поймают. Чихать я на это хотела. Я знаю, мы многого достигли, мы спасли десятки людей, а других избавили от страданий, очень многим вернули вкус к жизни.