И Джек пытал его.
Видеозапись была настоящей, Джек не сомневался. Но сделал ее не Марк… а Злобный Джордж. Настоящий серийный убийца, который, очевидно, был достаточно умен, чтобы отправить вперед себя подростка. Если Марка приняли бы в Стаю, тогда вскоре Злобный Джордж также представил свою кандидатуру… и теперь Джеку приходилось все начинать сначала.
Вот только… он не знал, что ему делать с Марком.
Если Джек его отпустит, тот может отправиться в полицию. Он видел лицо Джека, знал о «Волчьих угодьях», мог предупредить Злобного Джорджа.
Джек не имел права этого допустить.
— Марк.
— Что? Что? Я рассказал уже все, что знал…
— Не совсем. Скажи мне почему. Скажи, как ты мог погрязнуть в чем-то подобном.
Марк испустил слабый смешок.
— Не знаю. Просто… это ни на что не похоже, знаешь? Это что-то настоящее. Ну, вроде бы все хотят убивать, но никто не осмеливается.
— За исключением Стаи. Они были настоящими… и тебе захотелось присоединиться к ним.
— Уже нет. Больше не хочу…
— Помнишь, что я говорил о субкультурах? Стая начала превращаться в одну из них — в культуру серийных убийц. Интернет — идеальный инкубатор; он похож на этакий тропический лес, очень концептуальный. У них были общие интересы, собственный язык: «трофеи», «овечки», «пункты приема трупов»… У них было место, где они собирались, чтобы поделиться новостями. У них даже было искусство — фотографии, видеоролики, звуковые файлы.
— Было?
— Да. Было. Сегодня от них остался… лишь я один. Видишь ли, в тропических джунглях часто выводятся новые виды хищников, способных отлично маскироваться под окружающую среду. Ты слыхал о белом богомоле, который похож на цветок орхидеи?
— Нет. Нет, не слыхал.
— Теперь, поговорив с тобой, я понял, какую роль играют «Волчьи угодья». Я собирался попросту прикрыть их… но, если я это сделаю, обязательно появятся новые. И они будут привлекать таких же, как ты.
— Но… но я же никого не убивал…
— Я знаю, — сказал Джек. — Но убил бы, если бы влился в Стаю. А с помощью остальных убивал бы снова и снова, направо и налево. Вот почему я не стану закрывать «Угодья». Вот почему я не вправе опустить руки. Я должен контролировать происходящее.
— Я… я тебя понимаю.
— Правда? Марк, я хочу, чтобы ты хорошенько понял одну вещь. Это вовсе не предлог, которым я пользуюсь, чтобы убивать людей. Я делаю это, чтобы предотвращать убийства и чтобы нести успокоение семьям убитых.
— Значит, ты… Ты не хочешь убивать меня?
— Нет, не хочу. Убийство — это максимальный контроль, максимальная власть… но с властью надо быть осторожным, она может сыграть с тобой странную шутку…