Захаров заглянул ближе к вечеру, когда за окном уже сгущались сумерки, а над городом повисли тяжелые дождевые тучи. Его мрачное лицо было под стать погоде и времени суток. Он как-то странно посмотрел на меня и нетерпеливо спросил:
— Ну, батюшка, что пишет наша общая знакомая в своем послании?
— Ничего, что имело бы отношение к делу Завьялова, — ответил я заранее сформулированной фразой.
— Да? — подполковник недоверчиво усмехнулся. — Ну да ладно... Я, собственно, пришел вам сообщить еще одну интересную новость, черт бы ее побрал!
Полчаса назад мне в кабинет звонил следователь и поведал, что капитан Гарин обнаружен повешенным в своей камере, в следственном изоляторе. Предполагается — самоубийство. Вот так, отец Павел! Концы в воду.
— Если честно, то я ожидал чего-нибудь подобного. Те, кому понадобилось организовать бегство Завьялова, просто убрали последнего, кто мог бы вывести милицию на заказчиков.
— Уверен, что так оно и есть, — кивнул, соглашаясь с такой версией, подполковник. — Кстати, вы были правы насчет стрелковой подготовки моих подопечных, — перевел он разговор на другую тему. — Толмачев передал мне ваше мнение. Но что я могу сделать, если мне в основном присылают сплошных дебилов.
— Захаров тяжело вздохнул. — Да, развалили армию... Офицеры по полгода зарплату не получают. Да и что это за зарплата? Жалкие гроши! Так что о каком порядке и дисциплине можно говорить?!..
Я слушал подполковника молча, давая уставшему от тяжелой службы командиру возможность выговориться. Ведь я знал, что Захаров пришел именно за этим. Человеку просто необходимо время от времени делиться с кем-то наболевшим, и чем напряженней его жизнь — тем чаще возникает такое желание.
Минут через десять, сполна высказавшись и про свою «сумасшедшую службу», и про «долдонов-политиков, продавших страну американцам», Захаров попрощался и, напомнив мне о вероятном завтрашнем посещении следователя из прокуратуры, ушел домой, к семье и детям. А я снова достал конверт и перечитал письмо настоятеля.
Разумеется, я предполагал, что, кроме Анжелики и меня, существуют и другие люди, владеющие информацией о кладе в старом монастыре. Но если я не имел ни малейшего представления о них, следуя лишь логике, то питерская журналистка, сама о том не догадываясь, знала человека, у которого в настоящее время находился оригинал письма отца Амвросия, похищенный из немецкого архива.
Анжелика знала, кто повинен в смерти историка Глеба Герасина, но даже не могла себе представить, что в деле с пропавшими сокровищами замешан ее бывший покровитель Кирилл Валерьевич Марков, криминальный авторитет по кличке Дипломат. Но — все по порядку...