Марков по-приятельски подмигнул старику, почему-то вспомнив веселый рассказ покойного отца о том, как в далеком детстве он однажды умудрился описаться, сидя на коленях у тогда еще младшего научного сотрудника Гриши Рогова. С того дня, когда отец поведал начинающему советскому дипломату о случившемся с ним много лет назад казусе, Кирилл Валерьевич так ни разу о нем и не вспомнил. Наверное, потому, что увлеченный наукой Григорий Рогов не был в их доме частым гостем. В последний раз они встречались на похоронах отца, семь лет назад... Старик за это время сильно сдал... Интересно, что привело его к нему в кабинет?
— Кирюшенька, милый, я к тебе со своей бедой, — словно прочитав мысли финансиста, решил сразу приступить к главному профессор. — Я, старый дурень, лишь полтора часа назад узнал о закрытии «Кентавр-банка», а там были все мои деньги, скопленные за сорок с лишним лет труда на благо отечественной науки, — Рогов потупил взгляд и печально вздохнул. — Говорят, ты смог выудить оттуда свой вклад, вот я и решил поинтересоваться — есть ли возможность вернуть хотя бы часть моих сбережений? Без них я ноги протяну с моей нищенской пенсией... — Профессор умоляюще посмотрел на мгновенно нахмурившегося Кирилла Валерьевича и добавил:
— Я понимаю, это непросто... Но я тебя не подведу. Ни одна живая душа... А ты уж извини старика, не слишком верю в случайности, особенно если они касаются больших денежных сумм. Ты только сразу скажи: можно мне надеяться на что-то или лучше забыть о своих деньгах навсегда?
— М-м-м... Понимаете, в чем дело, Григорий Филиппович... — Застигнутый врасплох финансист не знал, что ответить старому другу отца. Любому другому Марков без колебаний загнул бы ту же самую туфту, что и журналистам на вчерашней пресс-конференции, но этот старик — случай особый. Помявшись несколько секунд, Кирилл Валерьевич наконец решился:
— А вообще о какой сумме идет речь?
— О пустяковой, — отмахнулся профессор. — Для серьезных деловых людей, как ты, Кирюша, это просто шелуха от семечек, но для одинокого пожилого пенсионера, как я, — целое состояние!
— И все же, Григорий Филиппович...
— Если не считать процентов за последний месяц, то две тысячи долларов, — на одном дыхании произнес Рогов, внимательно наблюдая за реакцией финансиста.
И, к великой своей радости, заметил тут же проступившую на его тонких губах снисходительную улыбку. Неужели поможет?
— Ну, семечки — не семечки... — издалека начал Кирилл Валерьевич, откинувшись на спинку кресла, — но я попробую кое-что разузнать. По моим сведениям, финансовая инспекция обнаружила в хранилище банка несколько десятков тысяч долларов — все, что осталось от восьми миллионов, числящихся по документам. Возможно, некоторую часть из этой суммы можно будет вернуть вкладчику Рогову Григорию Филипповичу, так сказать, в виде исключения.