— Мисс Херст, вы ездите верхом? — спросил Дервиштон.
— Немного. Я училась в Лондоне, когда… — Она покосилась на Александра и, встретив его быстрый взгляд, покраснела. — Конечно, я умею ездить верхом.
Он приподнял брови, забавляясь зрелищем ее покрасневших щек. Ему было ясно — говоря о верховых прогулках в парке, она думает о поцелуях, которые затем следовали. Как и он сам!
Его порадовала мысль, что воспоминания об этих моментах все еще заставляют Кейтлин краснеть. Он опустил взгляд ниже, на ее губы.
— Мисс Херст… превосходная наездница.
Она покраснела еще сильнее, пытаясь поймать его взгляд.
— Благодарю, лорд Маклейн, но я бы воздержалась от определения «превосходная».
— Да будет вам. Не преуменьшайте своих талантов.
Глаза всех присутствующих были прикованы к Кейтлин. Она смерила Александра холодным взглядом.
— Я умею ездить верхом, но не знаю, что за лошади в конюшне ее светлости, и…
Александр протянул лениво:
— И вы тревожитесь, что они недостаточно хороши для вас? Я видел, как вы ездите, и понимаю вашу озабоченность.
Дервиштон вскинул брови:
— Вам уже приходилось ездить верхом вместе?
— Я имел удовольствие обучать мисс Херст, когда она проводила прошлый сезон в Лондоне.
Последовала заметная пауза в разговоре. Щеки Кейтлин пылали ярче яркого.
— К счастью, с тех пор у меня были и другие учителя.
У Александра вмиг испортилось настроение. Что, черт возьми, она хочет этим сказать? Говорит она о верховой езде или поцелуях? Проклятие! Ее упрятали в деревенскую глушь на целых три месяца. Неужели какой-нибудь сельский увалень осмелился до нее дотронуться?
При мысли о том, как кремово-розовая Кейтлин позволяет лапать себя грубому фермеру, у Александра закипела кровь.
— Ваша светлость, — вмешалась мисс Огилви, — боюсь, я плохая наездница. Мне нужна смирная лошадка.
Джорджину, казалось, позабавило это простодушное признание.
— Не беспокойтесь, мисс Огилви. В моей конюшне найдется немало тихих, покладистых лошадок как раз на такой случай.
Мисс Огилви облегченно вздохнула:
— Благодарю, ваша светлость!
— Не за что.
Джорджина послала Александру взгляд из-под ресниц и вполголоса сообщила:
— Пока вы будете наслаждаться прогулкой, останусь-ка я дома и займусь корреспонденцией. Чудесный способ провести остаток дня.
Никакого такта, подумал Александр. Но чего еще от нее ожидать? Чтобы выказать безразличие, он снова обратил внимание на собственную тарелку, намереваясь насладиться грушей. Но стоило ему взять вилку, как он понял, что груша исчезла.
Сидя напротив него, Кейтлин наколола на вилку последний кусочек его груши и принялась жевать ее с видимым удовольствием. Ее глаза лукаво блеснули, и уголок его рта приподнялся было в ответ. Но он быстро одернул себя, сурово сжав губы.