- Ну и что же вы намерены предпринять теперь? Идти в полицию? Звонить в Мадрид?
Она покачала головой и убежденно сказала:
- Ему надо немного отдохнуть и прийти в себя. У меня есть знакомые медики, они подскажут, что делать… В полицию? Что я им скажу? Правду, чтобы они меня арестовали, а его отправили в сумасшедший дом, где он никому не будет нужен?
- Но у него все-таки есть мать?
- Которая с радостью засадит его в сумасшедший дом. Причем в самый страшный, чтобы он из него уже не вышел… Теперь только я могу его спасти. Больше некому, - убежденно сказала она.
Возражать на такие речи было бессмысленно, и Ледников просто молчал с сосредоточенным видом.
- Поймите, у него действительно нет теперь никого, кроме меня, - горячо продолжала убеждать его Валерия, словно именно от него зависело, каким будет решение по этому делу. - Я знаю, что виновата в том, что случилось. Я хотела отомстить, хотела наказать Муромского… А он… Он сделал это за меня.
- Кто? - не сразу понял Ледников, занятый своими мыслями.
- Рафа. Он признался мне…
- То есть это он сначала отравил отца, а потом спихнул в воду?
- Да, - с вызовом сказала Валерия. - Этот старый мерзавец получил по заслугам! Он ответил за все. Я должна была это сделать сама, но… А бедный Рафа сделал это за меня. И это надорвало его психику…
Сейчас она начнет улыбаться, как та женщина, что застрелила убийц своего сына и почувствовала себя совершенно счастливой и свалившей с души невыносимый груз. Теперь она обрела смысл жизни, и ей уже ничего не страшно.
- Мне надо спасти его, и я сделаю все… У него никого нет, кроме меня, он никому больше не нужен.
- Для этого потребуются приличные деньги.
- Что-то у меня есть… А потом можно будет продать или заложить его квартиру…
Судя по всему, у нее уже на все был готов ответ. Видимо, пока Рафа спал, в ее голове окончательно и бесповоротно сложился трогательный и благородный сюжет спасения несчастного и собственного морального искупления. В общем, атаман Кудеяр женского пола, или «Но я другому отдана и буду век ему верна». А труп Лени Горегляда в это время лежит в каком-нибудь лондонском морге, никому не нужный… Как справедливо заметил бы старина Вудгейт, черт вас, русских, разберет с вашими апокалипсическими видениями и психологическими вывертами!
- Не смею вам мешать, Валерия Олеговна. Надеюсь, вам хватит сил и терпения на том благородном поприще, которое вы избрали. Единственное, о чем хочу предупредить, - забудьте о существовании моих друзей. И не пытайтесь больше использовать их для каких-либо своих целей. Вам же будет хуже.