Жар становился нестерпимым; дым все больше сгущался. Из ресторана доносилось зловещее потрескивание; над дымовой завесой время от времени появлялись языки пламени. К центральному входу тоже невозможно было пробиться, потому что весь коридор был в огне. Мередит заметила боковой коридорчик, который, очевидно, вел на кухню. Туда огонь еще не успел проникнуть, да и дыма было значительно меньше, чем с другой стороны.
Ценой нечеловеческих усилий ей удалось поставить Ли на ноги. Наверное, в минуту опасности в организме открываются скрытые резервы. Мередит потащила свою ношу по коридору, подальше от ревущего за дверями ресторана адского огня. Мередит обливалась потом. Из глаз градом лились слезы, а дышать она вообще почти не могла. Она совершенно растерялась и не знала, куда податься. Впервые в ее сердце закралась тревога. А вдруг им вообще не удастся выбраться из горящего здания? Она хрипло закричала:
— Ли! Вперед! Постарайтесь идти самостоятельно!
Но Ли снова осела мешком. Она не шевелилась и не издавала ни звука, а у Мередит уже не хватало сил бороться с ней.
И вдруг она услышала со стороны кухни мужской голос:
— Мисс Митчелл!
— Я здесь! — отчаянно закричала Мередит. В горле першило, как будто у нее была ангина.
Впереди смутно замаячила чья-то высокая тень, и кто-то на полном ходу врезался в нее. Она пошатнулась, но ее подхватили сильные руки и поволокли наверх.
— Сюда! — прохрипел Эрик Шумахер, придерживая ее за плечо и подталкивая вперед.
— Со мной Ли Фултон, она без сознания… — прошептала Мередит.
Эрик отодвинул ее в сторону.
— Я ее держу… Возьмите меня за рукав, и вперед!
Спотыкаясь, ничего не видя перед собой, она послушно поплелась за ним. Голова раскалывалась от боли. Насколько она могла судить, Шумахер взвалил Ли на плечо, как куль с картошкой. Пожар у них за спиной разгорался, он догонял их. Все крыло отеля было охвачено пламенем. Мередит стало так страшно, что она едва сумела удержаться на ногах и не упасть.
— Почти пришли! — задыхаясь, сказал Эрик. — Не останавливайтесь!
Вдруг в лицо Мередит подул благословенно чистый свежий ветерок; его холодное прикосновение было похоже на пощечину. Она слепо побрела навстречу ветерку, и, наконец, они выбрались из горящего здания.
Ее подхватили другие руки и повели вперед, но слезы, ручьем бегущие из глаз, не давали ей рассмотреть лица. Потом она вдруг оказалась на сырой траве, рядом распростерлась Ли, возле которой на коленях сидел Эрик. За ними страшно трещало пламя; огонь ревел, словно целая свора диких зверей вырвалась на волю.