Зои переминалась с ноги на ногу и провела вилами полоску в пыли.
— М-м-м… да. И мне тоже.
— Более того, я готов полностью пересмотреть свои взгляды. Сегодня я пришел сюда поработать.
— Что?! — ахнула Зои.
Эрик отнял у нее вилы.
— Я займусь навозом вместо вас. Вы только покажите, откуда начинать.
— Там плохо пахнет, — предупредила Зои. — У одного из моих питомцев расстройство желудка.
На лице Эрика отразилась мрачная решимость.
— И тем не менее я это сделаю!
Войдя в конюшню, Шумахер побледнел, но не дрогнул, схватил вилы и решительно вонзил их в солому.
Эрик работал все утро. Он очистил конюшню. Он не только смазал петли на воротах выгона, но даже снял их и перевесил заново, заметив, что они просели. Кроме того, он починил рукоятку насоса и подмел двор. Зои не могла нарадоваться. Никогда еще у нее в приюте не было так чисто. Почти как на образцовой швейцарской ферме — если не считать полуразвалившейся конюшни. Даже ведра составлены аккуратным рядком. И ее питомцы словно почувствовали сильную руку. Когда Эрик зашагал к выгону, лошади и пони подошли к изгороди и выстроились в ряд, прядая ушами. Только Мод непочтительно повернулась к Шумахеру задом.
— Я обязана, по крайней мере, накормить вас обедом, — нерешительно сказала Зои, когда он, наконец, закончил работу и подошел к ней. — Если хотите, я сейчас нарежу бутерброды.
— Нет-нет. Я бутербродов не ем. Слишком тяжелая пища для желудка. Но вы меня очень обяжете, если согласитесь пообедать со мной.
— Я вся в грязи!
— Верно. Но ведь навести красоту недолго? Разумеется, я не зову вас к себе в ресторан, ведь Хардинг спалил его дотла. Но в соседней деревушке есть паб, где, я слышал, подают вполне съедобные обеды. Кстати, туда не нужно наряжаться. Кроме того, там очень тихо.
— Наверное, мне понравится! — сказала Зои и улыбнулась. — Тихое место — именно то, что нужно!