Кейт и Трент смотрели друг на друга, изумленные необычным красноречием Кристы.
– А если мы с Трентом не поженимся? Если ты, я и Бренда будем вместе жить в этом доме?
Криста посмотрела на Трента.
– Но если у нас будет семья, Трент тоже должен жить здесь. Ведь так?
– Ты говоришь, что хочешь жить в Проспекте? – переспросил Трент. – Ты хочешь, чтобы мы стали твоими родителями?
– Наверное. Да, я думаю, что хочу этого. Но только чтобы мы не жили в Уинстон-Холле.
– Ты можешь жить в Киркендолл-Хаусе, – сказал Трент, – и можешь переделать свою комнату так, как тебе захочется. Но только от Кейт зависит, буду ли я жить здесь с вами или каждый день стану к вам приезжать.
Криста схватила Кейт за руку.
– Пожалуйста, Кейт, скажи ему, что он тоже может жить здесь.
– Криста, милая…
Девочка протянула руку к Тренту.
– Я придумала! Давайте заберем бабулю и останемся здесь!
– Тебе этого хочется?
– Очень! Это будет самым лучшим подарком в день моего рождения.
– Тогда мы так и сделаем. – Кейт посмотрела на Трента. – Ты согласен?
– Ничего не доставит мне большего удовольствия. – Одной рукой он обнял Кейт, другой – Кристу. Обе подняли на него глаза и улыбнулись.
На смену зиме пришла ранняя весна. Дни, проведенные с Кристой в Проспекте, пролетели быстро, и Кейт вернулась в агентство «Данди», а Криста – в школу в Шеффилде. Они перезванивались каждый день. Главной темой частых разговоров с Трентом была их дочь. Кейт была уверена, что Трент хочет сделать ей предложение, но делала все, чтобы не поощрять его, и даже чуть не сказала ему, что не хочет вступать в брак только ради ребенка. В глубине души она верила, что Трент любит ее и хочет жениться на ней, независимо от того, что Мери Кейт вновь вошла в их жизнь, однако ее не покидало ощущение неуверенности, всегда заставлявшее ее чувствовать себя недостойной Трента.
У Кристы начинались весенние каникулы, и Бренда собиралась привезти ее в Проспект на целых девять дней. Кейт изнывала от нетерпения. Она приехала в город раньше назначенного срока и целый день подготавливала Киркендолл-Хаус к приезду гостей. Трент пришел поужинать с ней, и вечер закончился постелью. Каждый раз, когда они встречались, Кейт становилось все труднее не признаться ему, как сильно она его любит.
Утром, перед тем как уйти, он обратился к ней с просьбой:
– Я хочу быть здесь с тобой и Кристой на время их визита.
– Ты можешь остаться, но тебе нельзя будет спать со мной, – полушутливо сказала Кейт. – Я не думаю, что Бренда одобрит это. У нее старомодные взгляды.
– Если придется, я буду спать на веранде, – сказал Трент. – Я просто хочу быть с тобой и дочерью. Мы потеряли так много лет, и теперь я не хочу терять ни единой минуты.