– Вы поступите так, как сочтете нужным; я всецело полагаюсь на вашу рассудительность и вверяю вам свою честь, – отвечал Сигоньяк.
– Не сомневайтесь, она будет сохранна в моих руках, – подтвердил маркиз, – и мы возьмем верх над заносчивым герцогом, чьи дерзкие повадки и мне невмоготу терпеть. Жемчужная осыпь на баронской короне вместе с листьями сельдерея и жемчужинами на короне маркиза, при древности рода и чистоте крови, ст(ят зубцов герцогской короны. Но довольно слов, пора приступать к делу. Речь – женского рода, подвиг – мужского, а пятна с чести, по словам испанцев, смываются только кровью.
Сказав так, маркиз позвал лакея, вручил ему связку документов и отправился из гостиницы в особняк Валломбреза выполнять возложенное на него поручение.
У герцога день еще и не начинался. Рассерженный и возбужденный событиями прошедшего дня, он уснул очень поздно. Поэтому, когда маркиз де Брюйер приказал камердинеру Валломбреза доложить о себе, у того от ужаса глаза полезли на лоб. Разбудить герцога! Войти к нему прежде, чем он изволит позвонить! Это все равно что проникнуть в клетку барканского льва или индийского тигра. Даже если герцог ложился спать в добром расположения духа, просыпался он обычно гневливым.
– Лучше вам, сударь, обождать или прийти попозже, – посоветовал лакей, содрогаясь при мысли о такой дерзости. – Его светлость еще не изволили позвонить, и я не смею…
– Доложи о маркизе де Брюйере, иначе я вышибу дверь и войду сам! – крикнул поклонник Зербины с дрожью гнева в голосе. – Мне нужно, не мешкая ни минуты, увидеть твоего хозяина по весьма важному вопросу, по делу чести.
– Ах, вот что! Речь идет о дуэли? – сразу же смягчился слуга. – Почему вы так прямо не сказали? Я сейчас же доложу о вас его светлости. Господин герцог лег вчера таким разъяренным, что будет доволен, если его разбудят ради ссоры, дающей повод подраться.
И камердинер с решительным видом направился в опочивальню, попросив маркиза подождать несколько минут.
При звуке открывшейся и вновь прикрывшейся двери Валломбрез окончательно стряхнул с себя дремоту и привскочил так резко, что затрещала кровать. Он искал глазами, чем бы запустить в голову камердинера.
– Чтобы черт пропорол брюхо тому болвану, который посмел прервать мой сон! – сердито закричал он. – Я же тебе приказывал не входить без зова! За ослушание велю дворецкому дать тебе сто плетей! Теперь уж мне не уснуть! Я было испугался, что это любвеобильная Коризанда нарушает мой покой!
– Ваша светлость, если пожелаете, можете запороть меня до смерти, – смиренно ответил камердинер, – но я позволил себе нарушить запрет по весьма уважительной причине. Господин маркиз де Брюйер желает видеть вашу светлость, и, насколько я понял, речь идет о дуэли. А не в обычае вашей светлости уклоняться от такого рода посещений.