В баре сидели двое крупных американцев, и их басовитые голоса создавали гудящий фон в глубине холла. Время от времени через пустые столики долетали их обрывочные понятные фразы.
— Главная проблема, — говорил один из них, — это бельгийская делегация. Они все такие мрачные и ужасно подозрительные. Я отлично понимаю почему, но… — голос оборвался, погрузился в неразборчивый гул.
— Клод — журналист, — сказала Жинетт голосом хозяйки, представляющей гостей на домашнем приеме.
— Я могу только поздравить, — произнес Бочерч. — Имею в виду вашу профессию журналиста. Как и многим в Америке, в молодости мне хотелось стать журналистом. Но никто так и не предложил мне работу. — «Да, именно его имя я видел в газете, — подумал он. — Я был прав. Она позвонила ему. Это не была никакая случайная встреча на улице».
Местр пожал плечами.
— Может, скорее мне пристало поздравить вас с этим, — ответил он. — Я имею в виду, с тем, что никто вам не предложил работу. Иногда у меня бывают такие моменты, когда я считаю того человека, который доверил мне первую мою работу в газете, своим злейшим врагом. — Он казался усталым, этот человек, лишенный всех иллюзий. — Например, мне и мечтать не приходится, чтобы одеть свою жену так шикарно, как одевается Жинетт, или позволить себе шестинедельное турне по Европе в середине осени, подобно вам.
«Как может мужчина питать такую отвратительную зависть, произносить такие неприятные слова?» — подумал Бочерч.
— Ах, — воскликнул он, — значит, вы женаты?
— Женат, и навечно, — заключил Местр.
— У него четверо детей, — объяснила Жинетт.
«Что-то она так торопится», — с неприязнью подумал Бочерч.
— Я лично пытаюсь восстановить демографический дисбаланс, который оставил нам Наполеон в наследство, — сказал Местр, улыбнувшись, с явной иронией в голосе.
— Ты видела его детей? — спросил Бочерч Жинетт.
— Нет, — однозначно ответила она.
Больше он не дождался от нее никакой информации по этому поводу.
Официант принес стаканы с выпивкой. Местр поднял свой.
— За ваше приятное пребывание в приятной стране, — произнес он все с той же острой иронией. — И за скорейшее возвращение домой.
Они выпили. Воцарилась неловкая тишина.
Чтобы нарушить тягостное молчание, Бочерч спросил:
— Какая у вас специальность? Я имею в виду, работаете ли вы в определенной области журналистики? О чем пишете?
— Моей областью являются война и политика, — ответил Местр. — Как видите, выигрышные темы.
— Да, тут не будешь сидеть сложа руки, как мне кажется, — выразил свое мнение Бочерч.
— Да, вы правы. Всегда находятся дураки и жестокие негодяи, которые не оставят такого человека, как я, без работы, — сказал Местр.