Тиббел услыхал скрип ставень под ним, глухие старушечьи голоса, словно доносившиеся до него в эту ночь из подземелья, и они звучали, как будто перепрыгивая с одного окна на другое.
— Ах, — вздыхал первый. — Жизнь в нашем городе становится просто невыносимой. Люди вытворяют Бог знает что на улице в любой час ночи. Вы слышали, мадам Арра? Я, например, слышала.
— Все, до последнего слова, — откликнулся другой старушечий голос консьержки, громкий, хриплый, обвиняющий, переходящий на шепот. — Это был вор. Он хотел выхватить у нее сумочку. После ухода де Голля женщине лучше не показываться на улице в Париже после наступления темноты. А у полиции тем временем хватает наглости, чтобы требовать повышения жалованья.
— Нет, мадам, все было абсолютно не так, — раздраженно сказал первый голос. — Я все видела собственными глазами. Она первой ударила его. Своей сумочкой. Раз тридцать, даже сорок подряд. Он заливался кровью, как заколотая свинья. Ему повезло — хоть остался в живых. По правде говоря, он получил то, что заслужил. Она от него беременна.
— Ах, — воскликнула мадам Арра, — salaud!
— Но с другой стороны, если быть беспристрастной, — продолжал первый голос, — она и сама нисколько не лучше. Никогда не показывается дома, повсюду флиртует напропалую и думает только об одном, как бы поскорее выскочить замуж, но уже поздно, как показывает анализ.
— Ах, эти молодые девушки в наши дни, — критически заметила мадам Арра. — Поделом им. Они этого вполне заслуживают.
— Вам еще не раз придется повторить свой вывод, — сказала первая консьержка. — Если бы я вам только порассказала, что творится вот в этом нашем доме.
— Нечего мне рассказывать, — сказала мадам Арра. — Одно и то же по обеим сторонам улицы. Когда я мысленно вспоминаю тех людей, перед которыми открываю дверь и объясняю им, что месье Бланшар живет на третьем этаже, то остается еще только удивляться, как у меня хватает смелости сходить на мессу на Пасху.
— Только одного человека мне жаль — этого старика, — сказала первая консьержка. — Это ее отец.
— Нечего зря его жалеть, — возразила мадам Арра. — Скорее всего во всем виноват только он сам. По-видимому, у него нет должного авторитета. Если мужчина не пользуется авторитетом в семье, то что хорошего можно ожидать от его детей? Кроме того, нисколько не удивлюсь, если у него самого есть маленькая зазноба, куколка в шестнадцатом округе, у этого отвратительного старика. Я хорошо его разглядела. Я знаю таких типов.
— Ах, этот грязный похотливый старик, — сказал с осуждением первый голос.