- Меня чего-то мутит, - сказал Антон, он и правда побледнел до зеленоты, - я никогда в людей не стрелял до этого случая.
- А это тебя твои гены родителей профессоров «мутят», - усмехнулся Арбуз, - и дедушки партийного функционера гены «мутят». Они тоже по людям стрелять привычки не имели. Хотя насчет дедуси я не уверен. Он в тридцать седьмом году чем занимался?
- Не знаю я, - ответил Антон.
- Эй, - обратился к раненому телохранителю Арбуз, - ты живой?
- Живой, - ответил тот, тяжело дыша.
- Не подыхай, - сказал Арбуз, - мы тебе сейчас скорую вызовем. Только ты про нас ничего не говори, ладно?
Телохранитель кивнул. Его рана сильно кровоточила. Антон Сергеевич и Арбуз вышли из офиса и спустились вниз по ступенькам к выходу из офиса вслед за телохранителем Арсения Павловича, который тащил на своих широких плечах в машину полуживого бухгалтера Бутмана.
15
Слива приказал Дизелю остановиться возле какого-то полуразвалившегося пустого деревянного дома далеко за пределами Москвы, когда нормальных жилых строений в округе уже не стало видно. Они вдвоем вытащили из багажника несчастного помятого депутата, который больше в эти минуты походил на бомжа, чем на опереточного осанистого мистера Икс. Седые волосы его были всклокочены, как у панка, а лицо перемазано маслянистой грязью. Но в глазах отражалась решимость – чувствовалось, что этот человек духом не сломлен, а значит - опасен. Привык к депутатской неприкосновенности.
И тогда, чтобы сломить его дух Слива с размаху ударил слугу народа поддых кулаком и потом некоторое время пинал его извивающееся тело ногами в пыли дороги. Дизель во время экзекуции зажмурился и стоял, как оловянный солдатик, вытянув руки по швам. Когда вся депутатская неприкосновенность седовласого рассыпалась на части и потерялась в мокрой грязи дороги, Слива за шиворот поднял его с земли и спросил:
- Кому звонить насчет тебя, чтоб денег мне дали?
- П… м… б… - шевелил разбитыми в кровь губами депутат и всхлипывал.
Давно его никто так не мутузил. Дизель осторожно спросил:
- Может быть я поеду уже, а?
- Вали и рот на замок, понял? – пригрозил ему обрезом Слива.
Дизель сорвался с места, как спринтер, нырнул в свою машину, развернулся на месте и умчался в сторону Москвы.
Уже вечерело. Сгущались сумерки. Слива привез депутата сам не зная куда, потому что плана никакого у него не было – он действовал под властью мгновенного импульса и не думал что он будет делать с депутатом дальше. Полуразвалившийся домик ему понравился, но оставаться в нем намерения у Сливы не было, потому что он знал – как только Дизеля менты возьмут за жабры, а это произойдет непременно – он сразу расколется. Депутата нужно было спрятать где-то в другом месте, посадить его в подвал какой-нибудь или погреб, а потом уже начинать договариваться насчет выкупа. Депутат смотрел плачущими глазами вслед уезжающей машине и понимал, что теперь жизнь его находится в руках этого сумасшедшего типа.