Мужик грубо прижал его к стене, ударив всем телом и прямо в лицо произнес негромко, но убедительно:
— Мне плевать на ваши дела с Алмазом, он ваш должник! С ним делайте что хотите! Но если кто из вас еще хоть пальцем тронет мою дочь, я вас всех размажу по стенке, не взирая на лица! Ясно?
— Да, — поторопился ответить Вдовиченко.
Краб отпустил его и Вдовиченко завалился на кучу снега у стены. Петров так и не смог выбить стекла, но и из салона вылезти не рискнул, просто нырнул под руль и затаился там, тихо бормоча:
— Бля, говорил же ему, стволы надо брать, а он музыканты, чего их бояться? Вот и нарвались!
Краб его трогать не стал — надо же кому-то одному будет рассказать о произошедшем Насосову, повернулся и быстрым шагом пошел к соседней улице, где его ждал в своей машине продюсер Захожин.
*****
Тем временем магнат Хорьковский, узнавший после своего прибытия из Сибири от певца Алмаза о том, что любимая жена Виктория ему изменяет, снова позвонил ей на мобильный и убедился, что она уже ждет его в их загородном тереме на Рублево-Успенском шоссе. Он пообещал ей скоро быть, а потом вытащил из своего кабинета самолично за шиворот Алмаза, подтащил к своей машине, затолкал его на заднее сидение «Мерседеса» и приказал водителю двигать в сторону дома Татьяны, по адресу, который ему сообщил Алмаз.
Хорьковский намечал застать у Татьяны Владика, который тоже наверняка уже вернулся, отсыпаться, ведь и его жена Виктория была уже дома. Внешне магнат хранил стальное спокойствие, но внутри него бушевала буря, сопоставимая разве что с разрушительным ураганом торнадо. За бронированным «Мерседесом» магната, когда он выехал с территории офисного строения Хорьковского, пристроился джип с охраной. Две дорогие иномарки выехали на шоссе и помчались по улицам заснеженной Москвы.
Возле ворот дома Татьяны обе машины остановились, из будочки выскочил охранник, тот самый, которого вчера избили люди Вдовиченко. Под обоими глазами его растекся ультрафиолетовый синяк, да и выглядел он испуганно. Заднее стекло в «Мерседесе» медленно опустилось и из него показалась скукоженная физиономия певца Алмаза.
— Мы к Татьяне, — уведомил он.
Охранник прекрасно помнил как вчера он хотел поиметь с гостей Татьяны жалкий стольник и чем это всё закончилось, кроме того он помнил, что этот певец у Татьяны уже вроде как свой, потому сразу же побежал открывать ворота. Когда ворота открылись, машины подъехали к подъезду и припарковались.
— Татьяна может мне не открыть двери, — жалобно сказал Алмаз, — потому что вчера она вот также открыла, а за дверью оказались плохие люди, которые её избили.