Подкравшись, комиссионер поспешно присел и протянул указательный палец с длинным и острым ногтем, собираясь всего одной лишней чертой нарушить идеальную целостность руны. Однако за мгновение до того, как его ноготь коснулся руны, кто-то невидимый бесцеремонно толкнул его ногой в плечо.
Комиссионер покатился по лестнице, считая пластилиновой головой ступеньки. После одиннадцатой ступеньки падение замедлилось, и он проехал спиной по чему-то относительно ровному.
«Площадка!» – сообразил Тухломон, открывая глаза и вправляя вмявшийся нос. Он попытался встать, но ему в грудь уперся пристегнутый к флейте штык.
– Не двигаться, не моргать, не дышать! Пальцами на ногах не шевелить! Глазными яблоками не двигать! Магию не применять! – рявкнул кто-то, материализуясь посреди площадки.
Над Тухломоном склонился плечистый молодец с правильным носом и тонкими губами. Это был Пуплий, страж из Дома Светлейших. После случившегося недавно конфуза, когда он со скандалом арестовал старшего хранителя света, по рассеянности не ответившего на вопросы стражи, Пуплий вместе со своим напарником Руфином был отстранен от охраны Дома Светлейших и отправлен на патрулирование в лопухоидный мир.
Теперь Руфин стоял за спиной у напарника, держа наготове флейту. На шеях у обоих стражей поблескивали тонкие цепочки с золотыми крыльями. «Полк золотокрылых! Особый рейд», – с ужасом осознал Тухломон. О златокрылых стражи мрака слагали легенды. Только лучшие бойцы, такие как Арей, владевшие силой сотен эйдосов и техникой магического боя, могли позволить себе не бояться его неожиданных вылазок.
Как всякий комиссионер, действующий на свой страх и риск, Тухломон ужасно боялся попасться. Он принимал все меры предосторожности и не попадался никогда, хотя работал многие сотни лет. Недаром по количеству добытых эйдосов он опережал большинство комиссионеров мрака. Но вот теперь… И как это могло случиться?
– Что ты здесь делал, жалкий? Разве тебе ничего неизвестно о запрещении вам, слугам мрака, охотиться в мире лопухоидов? – грозно спросил Пуплий.
– Это вы мне? Я не охотился, я просто гулял! – плаксиво промямлил Тухломон. Вся его магия была блокирована. Он ничего не мог сделать и имел теперь не больше возможностей, чем любой заурядный лопухоид.
– Как трогательно! Дышал свежим воздухом? – поинтересовался Руфин.
– Да, воздухом! Что, нельзя? – пискнул Тухломон и для убедительности принялся дышать как мамонт, пробежавший марафонскую дистанцию. В одно мгновение стекла в подъезде запотели.
– Перестань пыхтеть! Ненавижу вашу комиссионерскую вонь! – велел Пуплий.