Хитники (Бабкин) - страница 2

Надоедливый «телефон» обнаружился в дальней комнате. В той, где на массивном столе тускло мерцали два огненно-красных информационных шара с бесконечной вьюгой золотых искр внутри, а в углу, поодаль от стола, в высоком кресле сидело заколдованное тело Хитника – дракона-оборотня в момент его метаморфозы. Защитное магополе, намертво сковавшее мастера-хака, льдисто поблескивало отражёнными алыми бликами. Заколоченное фанерой окно не пропускало в комнату солнечный свет: в рабочей берлоге противоправного гражданина Хитника стояла вечная ночь.

Что же до источника пронзительного звона, то он оказался виртуальным. Вернее, нематериально-колдовским: над шарами зависло изображение громоздкого телефонного аппарата – железного, настенного, из числа тех, которыми оснащают военные корабли. И в которые никогда не говорят нежных слов, а только или ругаются криком, мол, якорь мне в глотку, или отдают категорические приказания – специфика флотской службы, ничего не поделаешь.

Под телефоном моргала белая надпись: «срочное сообщение» и, чуть ниже, огненным курсивом: «оплата соединения идёт за счёт вызываемого абонента». Видимо, звонил какой-нибудь обнищавший колдун, хотя Глеб с трудом мог представить себе безденежного чародея – скорей всего, вызов шёл от кого-то из своих. От какого вдрызг прогулявшегося магохакера или очередного друга-приятеля Хитника… да, это, пожалуй, было ближе к действительности.

– Полундра, шлюпки на воду, – опасливо сказал Глеб телефону, – врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», – и трусцой побежал будить гнома: лично он, Глеб, до волшебных шаров и пальцем не дотронулся бы! Ещё превратишься по незнанию в какого-нибудь морского кита или глубоководного зверя спрута, якорь ему в глотку.

Гном просыпаться не хотел. Наверное, ему снилось что-то весьма занятное – Федул, не открывая глаз, отбрыкивался как мог, сердито при этом бормоча:

– Уйди, вражина! Это моё золото, и бриллианты тоже мои… дык, подарки стоматологической феи, чёрта с два отдам, хоть ты в народный суд на меня подавай. – Наконец гном перестал буянить и, с трудом разлепив веки, уставился на Глеба осуждающим взглядом. – Ты чего, э? Пошто усталому эльфу спокойствия не даёшь? У нас что, неплановая война какая стряслась или пришёл денежный перевод на миллион баксов? Учти, брателло, я тебя извиню лишь во втором случае, а коли нет перевода, так и незачем было меня будить. Только, понимаешь, прикорнул. – Федул зевнул во всю свою гномью пасть, с удовольствием поскрёб пятернёй в бородке, слез, кряхтя, с раскладушки. И лишь после, отзевавшись-отчесавшись, строго указал Глебу: