За кованой дверью бушевала Урсула:
– Родриго, стреляй в них! Они тебе заговаривают зубы! Немедленно!
Санчес сузил глаза и прошипел:
– Ну нет! Мне нужно золото, чтобы смыться из этого паршивого городка! Когда у меня будет много денег, то я поселюсь в столице, куплю себе виллу с бассейном и заведу трех любовниц! И не придется горбатиться на работе! Настанет вечный праздник. Ну ты, отдай ключ! А не то сделаю харакири!
Он навел пистолет на Эльке, Николетта была готова броситься на Родриго, но в этот момент темный коридор подземелья, уходящий вдаль, огласился заунывным и страшным воем, который перешел в плач.
– Что это? – сипло спросил Родриго. – Это ваши шуточки, признавайтесь!
Эльке, понимая, что на самом деле это шутки аббатисы и Сивиллы (и зачем они возобновили комедию с призраком?), покрылась гусиной кожей. Уж как-то слишком зловеще и неприятно звучал этот плач.
Рыдания, переходящие в стоны, приближались. Родриго вдруг завопил:
– Мамочка! Нет, чур меня!
Он выстрелил куда-то в темноту. Николетта обернулась, Эльке тоже посмотрела в том направлении, откуда шел заунывный вой.
Она не поверила собственным глазам. Метрах в пятнадцати от них над полом парило нечто. Нечто белое, клубящееся, похожее на облако, и Шрепп показалось, что она различает облик девушки. Это нечто медленно двигалось к ним из подземелья, и вой со стонами нарастал.
Николетта перекрестилась и прошептала:
– Эльке, думаю, нам пора! Я не знаю, что это такое, но лицом к лицу лучше с этим не встречаться!
Родриго, побелев, издал звук, похожий на предсмертный хрип, выстрелил еще раз в самый центр этого белого и клубящегося. Раздался стон, как будто прошептала умирающая женщина, туман начал расползаться, его щупальца потянулись к Родриго. Тот заорал и повалился без чувств на пол.
Эльке выхватила у него из руки пистолет. Она видела в самом центре белого и сияющего тумана, который заполнял уже весь коридор, скорбный лик девушки – темные глаза, светлые локоны. Неужели... неужели это в самом деле Плачущая Долорес, которая покончила с собой из-за несчастной любви и чей призрак теперь жалуется на судьбу, отвергнутый и небом и землей?
Шрепп побежала прочь, за ней неслась Николетта. Они в две секунды, перепрыгивая через три ступеньки сразу, поднялись по лестнице и оказались в капелле. Вой и стенания следовали за ними, туман показался у подножия лестницы.
Эльке выдернула золотую пластину, и ниша с хрустальной статуей Девы Марии стала поворачиваться в обратном направлении. Плиты переместились на прежнее место, раздался тихий щелчок, и статуя скорбно замерла в стене.