Всеволод Петрович обратился с докладной запиской на имя генсека Андропова, в которой обстоятельно изложил свой план и испрашивал разрешения на приведение его в исполнение. Ответа на докладную записку Лагодин так и не получил, ибо она просто не дошла до Андропова. А в начале февраля граждане Советского Союза узнали о трагической потере, которую понесло все прогрессивное человечество, – генсек Андропов скончался.
Именно этого момента и ждал Остоженский. Тот, кто мог бы защитить Лагодина, отдал богу душу, а новый генсек не собирался продолжать политику своего предшественника и тотчас отказался от мысли о громких расследованиях и показательных процессах. Глеб Романович понял, что настала пора действовать. Однако прокурор хоть и был лишен покровителя, все еще являлся опасным. Следовало вывести Лагодина из строя, причем раз и навсегда.
* * *
Во второй половине дня семнадцатого февраля 1984 года в служебном кабинете Лагодина раздался телефонный звонок. На проводе был полковник КГБ Остоженский.
– Всеволод Петрович, у меня к вам очень важное и конфиденциальное дело, – сказал он таинственно. – Я напал на след такого преступления, что вы только ахнете. Замешана вся верхушка нашего города, сразу можно взять их всех с поличным. Нам нужно увидеться как можно быстрее. Однако надо соблюдать конспирацию, поэтому прошу вас никому не рассказывать о моем звонке. Я сейчас назову вам адрес и прошу вас приехать сегодня по нему к девяти вечера. Только не на служебной машине. И вообще, за вами могут следить, так что адрес не записывайте, а запомните: улица Коммунаров, дом 26, квартира 14...
Лагодин, завершив разговор с Остоженским, почувствовал, что у него отлегло от сердца. В последнее время, как казалось прокурору, все шло наперекосяк – задержанных пришлось отпускать, улики, которые казались ему неопровержимыми, вдруг становились совершенно бесполезными. И тут еще смерть Юрия Владимировича... Лагодину уже звонили из Москвы, сказали, что надо сбавить темп, мол, нечего устраивать новый террор – новый генсек Черненко не желал резких перемен.
Отпустив шофера, прокурор на трамвае номер пять доехал до остановки «Городской парк», предпоследней на маршруте, оттуда рукой было подать до улицы Коммунаров. Ну прямо-таки игра в разведчиков! Конспиративная квартира, как будто он – профессор Плейшнер, а Остоженский – Штирлиц... Интересно, какого рода документы представит ему полковник?
Нужный дом оказался длиннющей пятиэтажкой с огромным количеством подъездов. Ему требовался первый подъезд, последний этаж. Вот и выкрашенная зеленой краской деревянная дверь с тусклой табличкой «14». Лагодин не успел даже нажать на кнопку звонка, как дверь распахнулась – на пороге стоял Остоженский.