— Вы надеетесь с ней встретиться? — спросила Магда. — В ближайшие годы не получится. Чуда не будет. Я тоже ждала чуда. Теперь я поняла, что чудеса не про мою честь. Но мы с вами гуляем — это уже кое-что. — Она смущенно засмеялась.
С Миленой было приятно зайти в ресторан, в пивную, на нее заглядывались. Она украшала его. С Магдой же он не замечал окружающих, она была как бы под стать ему и в чем-то опытней. У нее была практическая хватка, она, например, в первые же дни посоветовала потребовать, чтобы дирекция фирмы выписывала для него американские научные журналы. Вместо того чтобы самому ловить их в библиотеке. С ней он мог говорить на родном языке не упрощая, это тоже много значило. Карел Голан, который навестил его во время болезни и познакомился с Магдой, сказал: “Вы не должны жаловаться, вам достался удачный вариант”. Джо не удержался: “Господи, какие у нас разные понятия!” — “О чем?” — “О свободе!” Карел Голан виновато улыбнулся. Он не умел обижаться. Но, кажется, в его словах что-то было.
Джо спросил Магду, почему она не вышла замуж вторично. Неужели не было подходящего?
— Были, — сказала она.
Помолчала.
— Не могла, — сказала она.
— Как это?
— А вас водили к дому Моцарта? — вдруг спохватилась она. — Он тут рядом.
— Вы не ответили.
— Почему я должна отвечать?
— Не мешает мне кое-что о вас узнать, раз вы уже решили стать моей женой.
— Меня не интересует ваше прошлое.
— Я решаю или вы?
— Все решено за нас… Там пороховая башня, ее построил Матиас Рейсен, о нем есть легенда…
— Магда, я не экскурсия.
Но она продолжала рассказывать про Национальный театр, Влтаву, художников, которые живут тут, бегство гестаповцев — отработанный текст с рекламой театров, выставок и чешского стекла.
— Я понимаю, — сказал Джо, — но я не про это прошлое.
— Я бы не хотела.
Потом она сказала:
— Я не имею права.
И еще через некоторое время уточнила:
— Мне пришлось выполнять некоторые задания. Если бы у меня был муж, это было бы нечестно.
— То есть вы должны были жить с иностранцами? — жестко спросил Джо.
— Правительственные делегации. Особые задания. — Она говорила об этом буднично, без отвращения, без хвастовства, работа есть работа, ничего не поделаешь. — И поэтому-то теперь я не хочу никакой косметики, — конфузливо призналась она, ее лицо на мгновение стало девичьим, почти детским.
Перед сном Магда, постучавшись, вошла к нему в халатике, но остановилась в дверях.
— Пан Иозеф, я решилась вам сказать, что с ними лучше… Не надо их дразнить.
— Вы про что?