Тряхнув головой, Уильям протиснутся мимо отца в квартиру и прошел прямо в свою комнату, захлопнув за собой дверь.
Сэм Чанг взял предложенную женой чашку чая.
— Где он был? — спросил Чжан Цзици.
— Ходил на улицу. Он достал вот это.
Достав пистолет, он протянул его отцу. Тот взял его своими сморщенными узловатыми руками.
— Заряжен? — спросил Чанг.
Его отец в сороковые годы сражался вместе с Мао Цзедуном, сбросившим в Большом Походе гоминьдановцев Чан Кайши в море, и знал толк в оружии.
— Заряжен. Будь осторожен. Рычажок предохранителя должен стоять вот в этом положении.
Он вернул пистолет сыну.
— Почему у Уильяма нет ко мне ни грамма уважения? — раздраженно спросил Чанг.
Убрав пистолет на верхнюю полку шкафа, он проводил старика к заплесневелому дивану.
Какое-то время Чжан Цзици молчал. Пауза затянулась, и Сэм Чанг выжидательно посмотрел на отца. Наконец, хитро усмехнувшись, старик сказал:
— Сынок, где ты выучился всей этой мудрости? Что выковало твой рассудок, твое сердце?
— Мои профессора, книги, коллеги. Но в основном ты, папа.
— Вот как? Ты учился у своего отца? — с деланным удивлением спросил Чжан Цзици.
— Да, разумеется. Чанг нахмурился, не понимая, куда клонит отец.
Старик снова умолк, но на его сером лице появилась тонкая усмешка.
Не выдержав, Чанг спросил:
— Ты хочешь сказать, Уильям научился этому от меня? Но я всегда относился к тебе почтительно, папа.
— Ко мне да. Но про коммунистов этого никак не скажешь. Ты не уважал ни центральное правительство, ни власти Фуцзяня. Сынок, ты же диссидент. Вся твоя жизнь была сплошным бунтом.
— Но…
— А если бы правители из Пекина спросили у тебя: «Почему Сэм Чанг нас позорит?», каким бы был твой ответ?
— Я бы сказал: «А чем вы заслужили мое уважение?».
— Возможно, Уильям хочет задать тебе тот же самый вопрос.
Чжан Цзици поднял руки, показывая, что сказал все.
— Но ведь моими врагами были насилие, принуждение, коррупция!
Сэм Чанг всем своим сердцем любил родину. Любил народ Китая, его культуру, историю. Последние двадцать лет его жизнь представляла собой беззаветную страстную борьбу, направленную на то, чтобы помочь своей родине шагнуть в более просвещенную эру.
— Но Уильям видел только то, что ты просиживал ночи напролет, сгорбившись перед компьютером, — сказал Чжан Цзици. — Ты нападал на власти, не заботясь о последствиях.
У Чанга в душе вскипели слова протеста, но он промолчал. И вдруг до него с ужасом дошло, что его отец, возможно, прав. Он горько усмехнулся. У него возникло было желание поговорить с сыном по душам, но что-то его остановило. Гнев, смущение — быть может, даже страх перед тем, что может ответить ему Уильям. Нет, он поговорит с мальчишкой потом. Когда…