Кендалл совсем не была уверена, что задержится здесь так надолго, но к чему обсуждать эту тему с Пэм?
— Легкий красноватый оттенок — это даже красиво. Да и выглядеть будет естественнее, чем то безобразие, что у меня сейчас на голове, — заверила ее Кендалл.
— А потом пострижемся? — Пэм высунулась из своего закутка. — До смерти хочется соорудить кому-нибудь сосульки на голове, как у Мег Райан. Но у всех здешних кишка тонка.
Кендалл посмотрела в зеркало на свои волосы до плеч.
— Я так понимаю, что вам хочется превратить меня в подопытную морскую свинку.
Пэм усмехнулась.
— Я стану твоей верной подругой, — пропела она.
Мелодия напомнила Кендалл детскую песенку, которую она слышала, когда ее пели другим, но ей — никогда. В горле вдруг встал комок. И возникло какое-то непонятное, смутное желание. Кендалл глубоко вздохнула.
— Ладно. Почему бы и нет? Делай из меня Мег. — Засмеявшись, она попыталась стряхнуть с себя неприятное чувство пустоты, которое появилось, когда она припомнила, что в детстве у нее вообще не было подруг.
Добившись согласия Кендалл, Пэм даже взвизгнула от удовольствия.
— Теперь я твоя подруга навек.
Помимо того, что эти слова развеселили Кендалл, они вызвали у нее какое-то незнакомое ощущение.
Следующие четверть часа Пэм работала, не переставая болтать, и замолчала лишь тогда, когда голова Кендалл целиком была обмазана краской. Теперь в этом городе у Кендалл появилась первая подруга. Но, за исключением Пэм, в салоне не нашлось никого, кто выказал бы ей свое дружелюбие или просто сказал бы доброе слово. Кендалл попыталась убедить себя, что не стоит обращать на это внимания, но в душе понимала, что это важно.
За четыре дня, проведенных в городке, Кендалл лицом к лицу столкнулась с тем, чего у нее никогда в жизни не было, — с понятиями «друзья» и «семья». И в первый раз она почувствовала боль оттого, что была этого лишена.
— Еще двадцать минут, и начнем смывать. — Пэм запустила таймер и поставила его на подзеркальник. — А пока расслабься немного.
Кендалл не заставила себя упрашивать и закрыла глаза, отключившись от болтовни вокруг. Она стала обдумывать, как бы заинтересовать Пэм, чтобы она согласилась выставить ее работы в салоне. В конце концов шум уплыл куда-то в сторону и на Кендалл снизошло умиротворение.
— Привет, милая.
Неожиданно ее покой нарушил теплый знакомый мужской голос. Почувствовав возбуждающий запах одеколона, Кендалл открыла глаза и увидела Рика, который, опершись на подлокотники ее кресла, наклонился над ней.
— Просто балдею от твоей прически, — ухмыльнулся он.