– На завтра у вас назначено две встречи, – проинформировал его секретарь. – Утром приедет Присцилла Рутерфорд.
– Присцилла?
– Да. Она недавно заходила и просила назначить с вами свидание.
– Но мы же виделись утром, и она ничего не сказала.
– Я тоже удивился, но она не сообщила о цели своего визита. Однако ясно дала понять, что вы должны встретиться наедине.
Таинственность подстегнула любопытство Стефано.
– Как ты сказал? Наедине?
Пьетро кивнул.
– Далее вы должны принять представителя государственного департамента США. О встрече просили договориться как можно скорее.
– По поводу?
– Сообщено не было.
– Хорошо.
Стефано подивился этому обороту, но сейчас его мысли витали слишком далеко. Он думал только о Хоуп, поэтому не придал информации никакого значения. Скоро они вернутся в Сан-Лоренцо, где он наконец обретет покой и сможет сосредоточиться на своем долге перед страной и народом…
– Можно ли подавать ужин? – прервал его мысли Пьетро.
– Ужин… – эхом отозвался Стефано и тряхнул головой. – Нет, у меня что-то нет аппетита. – Он поднялся и подошел к окну, всем своим видом показывая, что хочет как можно скорее закончить этот разговор.
– Тогда это все на сегодняшний вечер? – спросил секретарь.
– Да, – ровным тоном ответил Стефано.
Он чувствовал, что Пьетро хочет сказать что-то еще.
– Вы больны?
«Да!» – кричало сердце.
– Нет, все в порядке. – Больше всего на свете ему хотелось сейчас побыть одному.
– Всего доброго.
– Будь здоров, дружище, – прошептал Стефано и провел дрожащей рукой по лицу. Секретарь вышел, и принц тяжело опустился в кресло. Темнота, обволакивающая комнату, окутала и его сердце тяжелой, липкой паутиной.
С раннего утра в апартаментах все забурлило, предвещая скорое отбытие в Сан-Лоренцо. Отлет был назначен на вечер. Скорее бы, скорей! Стефано еще никогда не хотелось домой так сильно. Как только он покинет Сиэтл, сердце перестанет так болезненно биться. Останься он здесь хоть на день, все его мысли снова будут прикованы к Хоуп.
Пьетро зашел около десяти. Сразу бросилось в глаза, что он провел бессонную ночь. Стефано изо всех сил пытался понять, что так тревожит друга, но в свете внезапно изменившихся отношений вряд ли мог рассчитывать на его признание.
Глаза Пьетро были красны, и, не знай его Стефано как свои пять пальцев, он мог бы подумать, что секретарь пьянствовал ночь напролет. Но такое случалось довольно редко, лишь по большим праздникам, а сейчас на лице друга не было ни малейшего отблеска радостного возбуждения.
– Звонил портье, – без всякой интонации сообщил Пьетро. – С вами желает встретиться Дорис Джордан с подругами.