— Он средних лет, у него жена и двое детей. Мои ровесники.
— Но я не могу понять, кто он такой. Я не нашла его в справочнике Дебретта.
Я чуть не рассмеялся.
— О, на самом деле он не лорд. Он местный торговец углем. В Блэкстебле его зовут Лорд Джордж потому, что он очень важный. Это просто шутка.
— Причуды буколического юмора нередко с трудом доступны непосвященным, — заметил Олгуд Ньютон.
— Мы все должны помочь дорогому Эдуарду, чем можем, — сказала миссис Бартон Траффорд. Ее глаза задумчиво остановились на мне. — Если Кемп сбежал с Рози Дриффилд, он, вероятно, ушел от своей жены.
— Вероятно, — ответил я.
— Вы не можете оказать одну услугу?
— Конечно, если это в моих силах.
— Не съездите ли вы в Блэкстебл и не выясните ли, что на самом деле произошло? Мне кажется, нам надо было бы связаться с его женой.
Я никогда не любил совать нос в чужие дела.
— Не знаю, смогу ли я это сделать, — отвечал я.
— Разве вы не можете с ней встретиться?
— Нет.
Если миссис Бартон Траффорд сочла мой ответ резким, она этого не показала и только слегка улыбнулась.
— В конце концов, это можно отложить. Самое срочное сейчас — узнать все про Кемпа. Сегодня вечером я попытаюсь увидеться с Эдуардом. Я не могу и подумать о том, чтобы он оставался в этом ужасном доме один. Мы с Бартоном решили привезти его сюда. У нас есть свободная комната, и я устрою так, чтобы он мог здесь работать. Олгуд, вы согласны, что это для него было бы самое лучшее?
— Абсолютно.
— Я не вижу, почему бы ему не остаться здесь на неопределенное время, и уж во всяком случае на несколько недель, а на лето он может уехать вместе с нами. Мы собираемся в Бретань. Я уверена, что ему там понравится. Это будет для него полная перемена, обстановки.
— Вопрос, который нас интересует сейчас, — сказал Бартон Траффорд, устремив на меня свой взгляд, почти столь же добрый, как и у его жены, — состоит в том, поедет ли этот молодой костоправ в Блэкстебл, чтобы выяснить все, что сможет. Мы должны знать, что произошло. Это самое главное.
Бартон Траффорд искупал свой интерес к археологии добродушием и шутливой, даже жаргонной манерой выражаться.
— Он не может отказаться, — сказала его супруга, бросив на меня нежный, умоляющий взгляд. — Вы ведь не откажетесь? Это так важно, и только вы можете нам помочь.
Она, конечно, не подозревала, что мне так же, как и ей, не терпится узнать, что случилось; ей и в голову не могло прийти, какая горькая, ревнивая боль пронзила мое сердце.
— Я не могу оставить больницу раньше субботы, — сказал я.
— Это годится. Очень мило с вашей стороны. Все друзья Эдуарда будут вам благодарны. Когда вы вернетесь?