Молодой на вид мужчина в темной куртке и черной вязаной шапочке, кажется, таких называют террористами, стоял за небольшим возвышением и выцеливал кого‑то из пистолета.
Я с интересом перевела взгляд на его цель, и в сердце тут же черным пламенем вспыхнула злобная радость. Ловчий собственной персоной! Мой чуткий и добрый наставник, стоя у края крыши, изучал нечто интересное внизу, не замечая направленного на него дула. Надо же, какой неожиданный оборот! Вот повернусь сейчас и тихонько уйду с крыши, пусть сами разбираются. Эта мысль доставила мне еще большее удовольствие. Я почувствовала себя хозяйкой положения, ведь только от меня зависело, жить ему или не жить. «Не жить, он и так нежить», — сложился в голове каламбур, и я едва удержалась от того, чтобы захихикать.
Тихо щелкнул взводимый курок, и на смену веселью вдруг пришла ярость. Каким‑то странным образом именно Ловчий стал моей последней связью с прошлым. Я ненавидела его, но вместе с тем он принадлежал к моему миру, он составлял мою нынешнюю реальность, и я не могла позволить уничтожить его вот так.
В кончиках пальцев знакомо закололо, а в глазах потемнело. Я сделала шаг…
…Кровь, вокруг было очень много крови. Я с удивлением смотрела на темно‑красные брызги на моей одежде. Они складывались в какой‑то странный рисунок, но я никак не могла понять в какой.
Мои руки тоже были в крови, а под ногами что‑то лежало, смотреть на это совершенно не хотелось. Я отвернулась и уткнулась взглядом в усмехающуюся физиономию Ловчего. Она была такой довольной, что на меня внезапно снизошло озарение.
— Ты… ты же знал, что этот придурок в тебя целится, так?
Он кивнул.
— И зачем же…
— Хотел проверить, можно ли тебя брать на охоту.
И все слова застряли у меня в горле.
Ловчий, как кошка, спустился с крыши прямо на наш балкон и кивнул мне, предлагая последовать его примеру. И разумеется, даже не подумал подать мне руку, а стоял и с любопытством наблюдал, как я справлюсь. Или ждал, что я попрошу его о помощи. Разумеется, не дождался.
Зима — не самое удобное время для лазанья по балконам. Металлические перила очень скользкие. Того и гляди упадешь. А падение с семнадцатого этажа — вовсе не пустяки, даже для меня теперешней.
Стараясь не паниковать и держаться увереннее, я сползла к краю крыши и, нащупывая ногой стыки панельных блоков, принялась осторожно спускаться. Больше всего меня сейчас занимал вопрос, подаст ли мне Ловчий руку, если я все‑таки споткнусь, или не подаст? У диких с этикой просто. Выживает сильнейший — и никаких вопросов.