Я сидела, прислонившись спиной к стене, одна в холодной темноте пещеры и чувствовала, что у меня из глаз катятся слезы. Сколько же я не плакала?! А вампиры вообще плачут? Разве что такие чокнутые, как я. Артура нет! Нет — и точка! Кто‑то играет со мной, пытаясь заставить поверить, будто он жив, будто мы снова можем быть вместе. Только бы узнать, кто это!
Вскочив, я принялась колотить рукой по стене. Совсем так, как это делала недавно Виола. Волны бешенства перехлестывали через меня, затопляя меня по самую макушку. Ненавижу! Ненавижу!
Словно в ответ на мою ненависть что‑то загрохотало, и с потолка посыпались камни. Кажется, начинается обвал. Вот и славно. Может быть, встать под него и принять свою окончательную смерть? Зачем мне жить? Это будет лучшим выходом. Выходом из тупика.
Я хотела остаться, но ноги сами вынесли меня из засыпаемого камнями грота. Помимо моей воли, будто я была одержима демонами.
Я слышала, как за спиной грохочут тяжелые валуны.
Нашлась, тоже мне, королева демонов в изгнанье! Но я выжила, а значит, так нужно.
— Вы только поглядите, какой лакомый кусочек!
В пещере собрались почти все уцелевшие с той ночи дикие. Их было человек десять, и сейчас они столпились вокруг чего‑то, вызывающего у них неподдельный интерес. Я тоже с любопытством приблизилась. Человек в испачканном землей камуфляже, бледный‑бледный, с перемазанным лицом, казался на фоне высоких и крепких парней задохликом. Он затравленно озирался, ища и не находя пути для отступления.
— Ну молодец, Семен, ну и добычу принес! — один из вампиров хлопнул по плечу однорукого товарища. Думаю, этот дружеский хлопок свалил бы на землю лошадь, однако однорукий даже не дрогнул и стоял теперь, довольно ухмыляясь.
— Какой он хлипкий! — другой вампир толкнул жертву рукой.
Мужчина отлетел прочь и упал на пол под громогласный хохот.
— А как его делить будем? На всех не хватит, — произнес кто‑то скептично.
Наполненные ужасом глаза жертвы обратились ко мне.
Каким‑то невероятным образом мужчина вскочил и, проскочив между двух клыкастых амбалов, упал передо мной на колени, обхватив мои ноги.
— Помогите! Пожалуйста, помогите! — закричал он.
Я передернула плечами. Бедолага, очевидно, позаимствовал свой словарный запас из дешевого третьесортного боевика.
Мои новые нечаянные товарищи замерли, глядя на меня. Сейчас, именно сейчас решалось, стану ли я среди них своей. Они знали об особенном отношении ко мне Королевы, и, заступись я за этого человека, они бы, скорее всего, отпустили его. И возненавидели меня.
На бледном испачканном лице я словно воочию увидела печать смерти. Бумажно‑белые, трясущиеся губы, побелевшие от испуга глаза — все говорило о том, что бедняга обречен, он просто еще боялся признаться себе в этом.