Внутри чемодана, к которому как нельзя кстати подошел один из ключей, хранившихся в воистину бездонном кармане чудесной черной куртки, оказались весьма странные вещи: маленький, чуть больше ладони, черный пистолет, сборная снайперская винтовка, которую мужчина тут же собрал и разобрал с такой легкостью, что стало понятно: он мог бы проделать это и с закрытыми глазами; патронташ с солидным запасом странных пуль, попробовав одну из них на зуб, человек удовлетворенно кивнул, пара небольших, судя по всему серебряных, гладких кинжалов и, наконец, большое серебряное распятие.
Вынув и придирчиво оглядев каждую из вещей, мужчина еще раз удовлетворенно кивнул и снова уложил их в чемодан. Все, кроме распятия. Распятие он повесил над диваном с незатейливой обивкой в цветочек, местами уже потершейся и полинявшей. Еще раз сходив в ванную и тщательно вымыв руки, он сел на диван, прямо под распятием, и, достав черную книгу, которую читал в самолете, вновь погрузился в чтение.
Судя по информации, помещенной на титульной странице, книга была Библией, изданной в Ватикане в середине XIX века.
— Как прошла поездка?
На Королеве сегодня были высокие сапоги‑ботфорты, черные лосины и черно‑белый корсет. Непокорные медно‑рыжие волосы собраны в небрежный хвост, перетянутый черной бархатной лентой. Иногда, глядя на нее, думаю, что неплохо сойти с ума и изобретать себе всяческие сумасшедшие наряды. Ей они очень подходят, я даже позавидовала. Хотя смотрелась она, конечно, на фоне темной пещеры весьма экзотично.
— Отлично, — ответила я, не собираясь вдаваться в подробности. Королева уже переговорила с Ловчим и, безусловно, знала от него обо всем, что случилось. Я напряглась, ожидая, что придется давать длинные объяснения тому, что произошло между мной и Виолой.
— Я слышала, что ты все сделала правильно. Я тобой довольна, — милостивая улыбка, как раз такие королевы дарят своим верным подданным.
Не может быть! Неужели Ловчий не рассказал о том инциденте с Виолой? Не может быть!
От растерянности я сделала реверанс — совсем как при дворе старейшины Московского Дома. Но Королева не удивилась. И вправду, ей ли удивляться странностям других.
Я с интересом наблюдаю за Королевой и исподтишка даже копирую ее жесты, надеясь научиться думать так, как она. Она слишком увлечена идеей грандиозной войны, поэтому еще не замечает этого. Она вообще сочетает в себе несочетаемые вещи.
Сегодня к ночи резко похолодало и с неба повалил густой снег, как будто кто‑то там распорол огромную пуховую подушку. Я опять смертельно скучала. Похоже, это становилось обязательной приметой последнего времени. Виола, которую мне пришлось вернуть из мира снов, боялась меня до дрожи и избегала оставаться со мной наедине, Ловчий в очередной раз отправился то ли на разведку, то ли навстречу новой группе диких, присоединяющихся к воинству Королевы, — мне об этом почему‑то забыли доложить. В общем, помаявшись от скуки, я отправилась прогуляться и стала невольным свидетелем очень странного зрелища.