Дельфиненок вздрогнул и метнулся от лодки.
— Мама зовет, — виновато сказал он.
Друзья понимающе переглянулись.
— Ну что ж, — со вздохом сказал Юрка. — До завтра!
— До завтра!
Дельфин скрылся в воде, словно его и не было.
— До завтра! — прозвучало где-то внутри, стуком крови в ушах.
И вдруг у самой кромки горизонта, уже начавшей таять в полуденном мареве, донесся лихой разбойный пересвист:
— Хри-юль-ка! Джи-эй-им-иэс! Су-ис-ти-ун!
Мальчишки разом вскочили, замахали руками, до рези в глазах вглядываясь в слепящую даль. Но ничего не увидели.
Джеймс молча завел мотор. Каким неуклюжим корытом показалась им сейчас их алая крылатая лодка! Уже у самого берега Джеймс спросил:
— Ты будешь рассказать отец за Свистун?
— Нет, — подумав, ответил Юрка. — Он все равно не поверит. Вот мама — та бы поверила. Она ведь все, все про дельфинов знает. Но мама далеко…
Здесь, на высоте, было нежарко, но океан внизу под горячим дыханьем пассата парил и туманился, как запотевшее стекло. Небо тоже не радовало чистотой, хотя на нем не было ни облачка. Полуденное марево гасило краски, и даже солнце в зените выглядело бледным и потным. Где-то там, в стратосфере, нес обратным курсом океанскую влагу антипассат: ветры вблизи экватора работали неутомимо и бесперебойно, как горизонты метро.
Полуденный пассат располагает к созерцанию и лени, но сегодня покой океана был как занавес на сцене, который вот-вот взовьется и откроет поле невиданных событий и небывалых действий.
С двух сторон шли навстречу друг другу два клина, две армии: одна — безоружная и ничего, не подозревающая, другая — закованная в сталь, вооруженная до зубов хитрой механикой и готовая к неожиданной сокрушительной атаке. С одной стороны верещали, свистели и скрипели дельфины, равняя строй тунцов, не уступающих им по размерам и силе, с другой — верещали эхолоты, пересвистывались боцманы, скрипели лебедки, пряча под воду цепкие ячейки необъятных тралов.
У каждой армии был свой предводитель. Одной беззвучно командовал большой дельфин-альбинос с белым пятном на лбу, другой — седой и грузный старик в белом капитанском кителе. Одного звали Сусии, другого — Тарас, но они не знали друг о друге.
А между двумя сходящимися клиньями, как челноки в ткацкой машине, сновали взад и вперед четыре «Флайфиша», оставляя за собой цветные шерстистые нити-следы, Рыборазведчики трассировали курс, чтобы рулевые могли направить свой тральщик в тунцовый строй с точностью брошенного гарпуна.
Два косяка — живой и железный — сближались.
Тарас Григорьевич оторвался от стереотрубы: ход рыбы был виден простым глазом. Дельфины, конечно, тоже видели корабли, но скорости не снизили. Дельфиньи крики в гидрофонах зазвучали резче и настойчивей, словно погонщики решили протаранить тунцами и корабли и тралы.