И все же… Ну как можно было поверить в существование волшебной страны, где живут драконы и оборотни. Это же бред какой-то. Елена ни на шутку испугалась. А что если её дочь действительно сошла с ума? Она могла заблудиться, упасть, удариться головой, кто знает, что могло произойти с ней за этот месяц. Немудрено действительно лишиться рассудка. Мама с тревогой заглянула в лицо Жанне. Но нет, глаза у девочки были ясные, разумные. А, может, она просто все выдумывает? Камень свалился с сердца матери. Конечно, выдумывает. Девочка всегда любила рассказывать самые невероятные истории. Вот только зачем ей это? Елену снова охватило беспокойство. К чему Жанне врать ей? И что же произошло с девочкой на самом деле? Не в силах справиться с волнением, мама взяла Жанну за руку. Девочка остановилась на полуслове.
— Что такое, мам? — спросила она.
— Жанна, — Елена изо всех сил старалась, чтобы её голос звучал спокойно, — То, что ты рассказываешь, очень интересно, но почему ты не хочешь сказать мне правду. Мне ты можешь рассказать все. Что бы не произошло с тобой, я все пойму.
— Так ты мне не веришь? — ахнула девочка.
— Дочка, я вовсе не это имела в виду, — поспешно проговорила мама, ругая себя за неосторожные слова. Конечно, я тебе верю, но… Того, что ты рассказываешь, просто не может быть.
Девочка на секунду задумалась, а потом её лицо осветила довольная улыбка.
— Знаю! — радостно воскликнула она, выскакивая из-за стола, — Сейчас я тебе докажу!
"Ну вот, ещё не легче", — в отчаянии подумала Елена, все больше убеждаясь в том, что с её девочкой не все в порядке: "Она действительно верит в то, что говорит. Это куда хуже чем, если бы она просто врала. Что же теперь делать?" Елена задумалась, где можно найти хорошего детского психиатора.
Жанна тем временем метнулась к своему портфелю, где аккуратно спрятанное под обложку дневника хранилось пожелтевшее письмо отца. Осторожно вытащив хрупкий листок бумаги, она вернулась к столу и протянула письмо матери.
— Что это? — усталым голосом спросила мама, взяв в руки листок.
— А ты прочти, — загадочно ответила дочь.
Елена аккуратно развернула пожелтевший листок и… сердце женщины затрепетало в груди, словно испуганная птица. Это был ЕГО подчерк. Никто, кроме её любимого не выводил таких ровных, красивых букв, украшая каждую завитушкой. Получив от него в свое время несколько открыток, Елена могла с уверенностью сказать: это писал Тегион. Женщина начала читать письмо, и её глаза все больше наполнялись слезами. Казалось, она уже давно смирилась с тем, что её любимого больше нет в живых, но это письмо вновь разбудило старую боль. Ровные буквы то и дело расплывались у неё перед глазами, и Елене снова и снова приходилось смахивать с ресниц непрошенные слезы. Так велика была печаль женщины, что смысл письма не сразу дошел до неё. Дойдя до последней строки, она вдруг поняла, что пропустила, наверное, не меньше половины и перечитала письмо ещё раз. А потом ещё и ещё.