23 января
2.20. Внезапно началась оживленная перестрелка. Мы вышли наружу. В неверном свете ракет на фоне снега хорошо были видны наступающие русские. Наши пулеметы стреляли непрерывно. Это длилось около 20 минут. Потом крики «Ура!» стали тише и стихли совсем. У нас было двое раненых. На нейтральной полосе кричал русский. Через несколько минут крик перешел в вой, а потом смолк. Меня трясло.
Несколько месяцев назад мы еще пытались оказывать помощь раненым русским, если они лежали у наших позиций. Но после того как красноармейцы посчитали правильным криками о помощи заманивать наших солдат в смертельные ловушки, это мы делать перестали. Жестокость борьбы достигла крайних пределов.
Перед восходом солнца русские снова пошли в атаку. Наступающие были сражены в 20 метрах от наших траншей. Лишь немногим удалось скрыться в темноте.
Я думал, что ожесточенность атак теперь ослабеет. Может быть, о ни проверяют, серьезно ли мы намерены оборонять эту позицию, или на ней сидит только наше прикрытие.
Время едва тянется. Только 18.00. Получен приказ об отходе на Мазурскую позицию. Для фузелеров это значит, что надо пройти 38 километров пешим маршем по плохой дороге по мокрому снегу с русскими, дышащими в затылок.
Я выехал вперед с двумя посыльными, чтобы разведать новую позицию севернее Норденбурга. Немного позже роты бесшумно оставили позиции.
Мы ехали в полной темноте. Проехав 8 километров, я приказал остановиться, так как не был уверен, что мы едем правильной дорогой. Поселок Тремпен мы проехали десять минут назад. Посмотрел на карту, посветил фонариком. Теперь должен быть Эрнстбург. Мы поехали дальше. Эрнстбурга не было. Я решил подождать пять минут, а потом приказал остановиться. Слева стояла пара амбаров. Это может быть окраина. Но где мы находимся?
Свой компас я потерял вчера ночью во время ночного боя в Баллетене. Небо затянуто тучами. По звездам тоже сориентироваться не получается. Дорога пуста. Спросить не у кого. Вдали слышен шум боя. Там, наверное, восток. Я покрутил карту и решил ехать дальше. Не зимовать же здесь! Дорога вела через заснеженный лес. Я приказал остановиться, чтобы осмотреть поверхность дороги. Следы были свежие. Мы поехали дальше и через полчаса переехали железную дорогу. Полночь уже давно прошла. Мы въехали в деревню. В центре деревни в одном из домов я заметил свет, пробивающийся сквозь плохую светомаскировку. Мы остановились. Мои люди остались в машине с включенным мотором. Я подошел к дому и осторожно, с автоматом наготове, вошел в него. То, что я увидел, одновременно меня и удивило, и обрадовало. Я нашел штаб 2-го самоходного артиллерийского полка «Герман Геринг». Начальник штаба, капитан, был знаком мне по дивизионной командно-штабной игре. Артиллеристы выглядели так же дико и подавленно, как и мы.