— У меня нет привычки брать чужое, тив Херевард.
Рука мужчины, лежащая на ее талии, стала тяжелой, а пальцы вонзились под ребра. Больно, и очень неудобно кружиться друг вокруг друга маленькими шажочками. Пришлось прыгнуть эсмонду на ногу и впиться когтями в плечо.
— Вы, должно быть, часто думаете о смерти, Джойана, и совсем ее не боитесь? Вам не обидно, что проклятие легло на ваши плечи без всякой личной вины? Вас не душит зависть?
— Боюсь. Как же ее не бояться? — легкомысленно улыбнулась женщина. — Но я привыкла воспринимать эфемерность своей жизни как плату за удивительный дар чувствовать острее и радоваться каждому дню сильнее остальных смертных.
Легкий прыжок в жестких, если не сказать жестоких, объятиях эсмонда, словно единственный способ сказать: «Я живу сейчас и сегодня. И мне хорошо. А дела будущего — это ваша проблема».
— Ах, какая неожиданность! Мы — первая пара.
И точно! В затылок дышит леди Лайд — с выражением на лице, которое бывает у кошки, добравшейся до воробьиного гнезда: впереди множество приятных минут и полный желудок.
«Сытая леди Дагманд, кого ты скушала сегодня?»
Диллайн и шуриа вели колонну танцующих через Центр бального зала — зрелище, о котором будут рассказывать еще полгода при каждом удобном случае. Маленькая щуплая женщина насмешливо улыбалась своему партнеру;
— Вы просто не знаете, что теряете, оставаясь тем, кто вы есть. Вы, все вы слепы и глухи. Как зрячий и слышащий может завидовать ущербным, тив? Хотя не скрою, плата чрезмерно велика.
Немного горделивой надменности никогда не помешает. Диллайн сами любят продемонстрировать несгибаемость под ударами судьбы, между прочим. Почему же шуриа нельзя? Только потому, что всем кажется, будто вымирающий народ должен состоять из ничтожных слабаков? Вот уж нет.
Дойдя до конца зала, колонна распалась на две, которые выстроились в шеренги напротив друг друга.
— Стать бестелесным духом, не познать никогда божественной благодати, не обрести покоя вечного? Увольте миледи! — фыркнул эсмонд. — Лучше я останусь тугим на ухо слепцом.
Джона и Херевард прошли под руками графини Эск и маршала — нырнули в «воротца», чтобы затем стать «воротцами» для других танцоров.
— Вас никто не приглашает испробовать на себе участь шуриа, так что беспокоиться не о чем. А я не претендую на вашу благодать.
— Очень жаль.
— Хотите спасти мою душу, Благословенный Святой Тив?
— А она у вас есть, леди Янамари?
Хорош-ш-ший вопрос.
Следующий танец придется пропустить. Кто же осмелится приглашать в тур, когда рядом высится сам Благословенный Святой Тив? Дураков нет.