Кстати, о пленнице. Теперь самое время напомнить обнаглевшей от собственной ценности добыче, что за прошедшие с гибели Удэйна-Завоевателя века ролфи стали осторожнее в своих обещаниях.
— Ну, ладно. Давайте руки.
Джона вскинула на эрну полный детской обиды взгляд:
— Ну и как я теперь приведу в порядок волосы? Так-то вы, ролфи, держите слово?
«Измельчали на своих островах!» — в сердцах попеняла она.
«А с тобой иначе нельзя— фыркнул дед-прадед. Снова став зримым, он как-то резко подобрел — то ли смирился с наследницей-шуриа, то ли на что-то надеялся.
— За прошедшие века мы малость поумнели, — хмыкнула Грэйн. — И хорошо помним, как шуриа пользуются нашей верностью слову. Очень хорошо помним. Мы клянемся и исполняем наши клятвы, а шуриа в ответ жалят нас в спину. И никакого слова я вам, кстати, не давала- А косу вашу я сама заплету.
Что может быть удобнее и проще, чем ролфийская коса, равно любимая и женщинами, и мужчинами Ролэнси?
Коса — это же не просто прическа, это символ статуса, это особ заявить о своем положении в иерархии, это — совсем как мундир, только, в отличие от мундира, коса всегда при тебе. Длина ее строго определена для каждой ступени в лестнице рангов. Собственная коса Грэйн едва достригала лопаток, а вот комендант Фрэнген носил «хвост» — соответственно своему чину, ровно на три дэма длиннее. Ну а самые длинные на Ролэнси — знаменитые три косы Священного Князя. Утяжеленные волчьими хвостами на концах, оплетенные серебристыми полосками меха, они спускаются до колен. Даже у его княгинь волосы острижены на ладонь короче. И, помимо прочего, в перечень священных обязанностей княгинь входит заплетание вилдайровых кос — точно так же, как дочери Оддэйна чешут волосы Отца Дружин звездными гребнями, каждая в свою очередь.
Грэйн, как и положено самой младшей по статусу из посвященных Локки, носила ролфийскую боевую косу из четырех прядей, туго обмотанную от затылка и почти до конца черно-серым шерстяным шнуром. И, в общем-то, только такую косу она и умела хорошо плести. Но… сплетать в священную ролфийскую косу скользкие черные пряди шуриа?! Это же, видит Морайг, не издевательство даже, а прямое святотатство!
Волосы у змеищи оказались тоже… похожими на змей — тяжелые и непослушные, они глянцево блестели в жестких пальцах Грэйн и так и норовили выскользнуть и непокорно уползти. Но ролфи, руки которой на всю жизнь запомнили, как плетутся пеньковые канаты, не сдавалась. Она дергала и тянула, не слишком заботясь об ощущениях пленницы, а шуриа предсказуемо шипела в ответ.