Алиса умолкла. Она была очень взволнована, щеки ее пылали. Молча слушавшая ее Марион покачала головой.
— В том, что ты сказала, есть доля правды, но ты, все — таки, очень увлекаешься. Развод всегда сопряжен с оглаской, и чем щепетильнее мужчина, тем меньше он любит, чтобы ходили разные слухи о женщине, которой он дает свое имя. Поверь мне, если нет выбора, то можно быть счастливой и без санкции закона! Но тише! Кажется, наши кавалеры вернулись домой.
Беранже был очень доволен прогулкой. Из беседы с Гюнтером он убедился, что молодой моряк имеет отсталые взгляды на жизнь и на женщин и что он мечтает об идеале. Маркиз тотчас же решил перевоспитать барона и радикально излечить его от смешных идей. Этим он хотел зло подшутить над Марион, так как предполагал, что ей уже надоел Нерваль и что она хочет заменить его этим белокурым трубадуром. Похитить его у нее под носом будет великолепной шуткой и, в то же время, вполне заслуженным наказанием за ее слишком большую дружбу с Алисой, от которой он не ждал ничего хорошего, если она сумеет передать ей свою опытность. Войдя в будуар, Беранже сразу заметил взволнованный вид жены.
— Я не ошибся, — подумал он. — Эта негодница забавляется тем, что совращает моего серафима. Если Алиса так взволнована, то, конечно, она надавала ей хороших советов и насплетничала на меня. Но подожди! Если ты осмелишься испортить мне мою малютку, я отплачу тебе и посажу тебе на шею твоего достойного Феликса, который, кажется, и не подозревает, какие украшения растут на его депутатском лбу.
Но Беранже ничем не выдал этой милой речи. Он был очаровательным хозяином дома и самым любезным из мужей. После чая он предложил осмотреть пресловутые развалины. Захватив на всякий случай слуг с факелами, все двинулись в путь, причем маркиз любезно предложил руку Марион. Алиса шла под руку с Гюнтером.
Марион де Лаверди была очень оживленна. Она всюду побывала и заглянула во все уголки, восхищаясь величием древнего замка, его стенами толщиной в десять футов и живописным расположением этого древнего феодального гнезда. Она осмотрела также комнату алхимика, наполненную, по ее выражению, восхитительной, таинственной дрожью. Потом она заметила маленький балкон, висевший над пропастью, подобно гнезду ласточки.
— Ах, маркиз! Нельзя ли подняться на этот балкон? Там, должно быть, чувствуешь себя, как птица в воздухе. Держу пари, что на этом балконе дамы де Верделе поджидали возвращения своих могущественных синьоров, а может быть, и вашего, когда вы были ужасным бароном — чародеем.