Значительное влияние на разницу в боевых результатах летчиков-истребителей люфтваффе и ВВС РККА имело различие в их тактике, которая у советских асов была нацелена на общую победу, а у экспертов люфтваффе – на их личный результат. Так, асы люфтваффе, в основном, вылетали на «свободную охоту», во время которой самостоятельно искали цель (обычно отставшие от строя и другие одиночные или поврежденные самолеты, зазевавшихся или раненых летчиков). При этом, как вспоминал отец: «…немецкие истребители избегали боя, если не имели численного превосходства, нападали внезапно, используя облака, солнце и уходили, не ввязываясь в бой».
Как свидетельствует летная книжка, у отца за войну было только 3 вылета «на охоту» и десятки на боевые задания, для выполнения которых необходимо было избегать встречи с противником (при вылетах на штурмовку, разведку), или не ввязываться с ним в бои, а стараться его отогнать (при сопровождении бомбардировщиков и прикрытии войск).
Об одной «неподтвержденной» победе
Возвращаясь к ответу отца на мой вопрос о его отношении к «достижениям» немецких пилотов, уверен, что он не лукавил, говоря, что сбил больше самолетов противника, чем значится «подтвержденных» на его официальном счету, и что он точно не знает, сколько их на самом деле. В связи с этим я вспоминаю один его рассказ:
«Мы парой вылетели на разведку. Шли почти на бреющем, внизу сплошной лес. Вдруг, видим – огромная поляна и на ней взлетная полоса, по которой бежит то ли «Шторьх», то ли «Хеншель» – были у немцев такие похожие двух – трехместные самолеты разведки и связи. Я нажал гашетку пулеметов и в следующий момент мы опять были над лесом. Я даже не заметил, попал или нет.
Конечно, надо было идти дальше, в район разведки, но хотелось посмотреть, что получилось. Однако этот полевой аэродром наверняка был прикрыт зенитными «эрликонами», которые в первый раз просто не успели на нас среагировать, а теперь, конечно, наготове.
Поэтому мы над самыми верхушками деревьев развернулись, зашли с другой стороны, перед самой поляной сделали горку и увидели такую картину: самолет стоит хвостом кверху, уткнувшись носом в землю, о по полосе от него бегут два немецких офицера, высоко вскидывая ноги и перебирая руками. Сверху это выглядело так комично, что я не выдержал и рассмеялся. Конечно, надо было добавить в эту картину еще одну пулеметную очередь, но какая может быть война, когда смешно, и я не нажал гашетку. А «эрликоны» затявкали нам вслед, когда мы были уже далеко».
Я спросил отца:
– Тебе записали на счет этот «Шторх» – «Хеншель»?