Он улыбнулся – снисходительно и насмешливо.
– Я и не утверждал обратного, – заметил он. – Беспокоился о ней ваш дядя, а не я. Его постоянно мучила мысль, что вы живете вдвоем, только вдвоем – библиотекарь и учительница.
Келли с вызовом сжала губы. Неужели Зейн принимает их за двух старых дев, прячущихся от любви и жизни?
– Да, библиотекарь и учительница. Какое вам до этого дело?
Зейн отставил пустую кружку. Мышцы плеч вздымались под тканью рубашки.
– Совсем никакого. Вы ведь хотите стать писательницей, верно? – Насмешка буквально пронизывала его слова.
– Я уже писательница, – резко парировала Келли. – Я опубликовала две книги. – И затем, чувствуя, что этого заявления недостаточно, добавила: – Может, они и не разошлись миллионными тиражами, может, я и не знаменита, но я – писательница.
В притворном восхищении Зейн вскинул брови.
– Бог ты мой! – воскликнул он. – Две книги! Надо же! – Минуту он что-то обдумывал. – Вы позволите задать вам вопрос?
Келли подозрительно взглянула на собеседника. Она не сомневалась, что сейчас последует очередная насмешка или грубость.
– Какой? – спросила она таким же ледяным тоном, каким говорила прежде.
Неподдельное чувство появилось на его лице, и этим чувством было раздражение.
– О какой чертовщине вы можете писать? – требовательно произнес он.
– Что вы имеете в виду?
– Живя со своей матерью, лишив себя настоящей жизни – о чем же вы можете писать? Писатель должен все испытать сам, а не прятаться в раковину.
– Я и испытываю, – с жаром отозвалась Келли, – я никуда не прячусь… я учу… У меня двадцать пять детей в классе – а они гораздо живее и интереснее, чем большинство взрослых. Я наблюдаю, как они смеются, плачут, растут и…
Она замерла, размышляя, не стоит ли обуздать свой гнев. Нет, решила она и дала себе волю:
– Да кто вы такой, чтобы судить меня? Поучать, каким должен быть писатель? Что-то я не заметила, чтобы вы разбирались в литературе, – еще бы, ведь вам нравится даже Фэрли Коллинз!
– Разумеется, я люблю Фэрли Коллинза, – усмехнулся он. – Черт побери, Фэрли Коллинз – это я и есть.
Смысл его слов не сразу дошел до Келли.
– Ни минуты в этом не сомневаюсь! – гневно выпалила она. – Именно таким он и должен быть. Не дала бы за вас и…
Внезапно она побледнела и уставилась на мужчину, сидящего напротив, будто видела его впервые. Губы Келли приоткрылись, на лице появилось выражение неприятного изумления и недоверия. От потрясения голос задрожал.
– Я вам не верю, – наконец удалось ей произнести. – Джимми сказал бы об этом. Он постоянно болтал об этих проклятых… об этих книгах. И обязательно сказал бы, что знаком с Фэрли Коллинзом.