Она вновь отвернулась к утесам. Небо над ними приобрело темно-синий, почти лиловый цвет, а соблазнительные округлости облаков покрылись сотнями оттенков расплавленного золота. К чему думать об ужасах, когда в мире столько красоты, раздраженно размышляла Келли.
– Незачем думать о неприятном, – произнесла она, как будто разговаривая сама с собой. – К чему? Ради чего?
– Келли…
Зейн произнес ее имя так выразительно, что она не удержалась и повернулась к нему. Его глаза казались почти черными, резкие тени делали лицо суровым.
– Мне нравится один род фантазий – тот же, что и Джимми. Вы любите другой. Каждому свое. Вы хотите писать книги, заставляющие людей почувствовать себя лучше. Но я ни в коем случае не стремлюсь заставить их почувствовать себя хуже.
Келли вздохнула и опустила взгляд на дрожащую собаку.
– Вы считаете, страх поможет кому-то почувствовать себя лучше? – тихо произнесла она. – Что в нем хорошего?
– Послушайте, – раздраженно произнес он. – Вам знакомо слово «катарсис»? Так древние греки называли очищение страданием. Именно для этой цели предназначены романы ужасов. Они помогают избавиться от мучительных, неясных страхов, которые преследуют почти каждого человека. По крайней мере помогают увидеть их лицом к лицу. Зная, что нас пугает, мы способны бороться с этим. Добро против зла – величайшее противостояние в мире.
Келли безнадежно пожала плечами.
– Не хотела бы я, чтобы в руки моих учеников попали ваши произведения. Они слишком малы, это их испугает.
– Правильно, – усмехнулся Зейн. – Я пишу не для младенцев, а для взрослых, таких, как Джимми. Для людей, которые готовы увидеть лицо своего демона – если только у демона есть лицо.
На лице Келли появилась робкая и горькая улыбка.
– И это ваша работа? Значит, вы человек, наделяющий демонов лицами?
Долгую минуту Зейн смотрел ей в лицо, а затем прерывисто вздохнул.
– Да, – произнес он. – Я пытаюсь. По крайней мере ненадолго – на протяжении сюжета одной книги.
– Ненадолго, – повторила она, покачивая головой. – Временно. Но вечно так продолжаться не может. Вы не способны изгнать демонов. Ваши романы не изменят того, что случилось с вашими родителями. Они не помогли Джимми прежде, не помогут и теперь.
– Келли, – процедил он сквозь зубы, – я не ставлю своей задачей уничтожить зло в мире. Этого мне не дано. Все, что я могу, – хоть как-то развлечь людей. И я не стыжусь своей работы, поэтому не пытайтесь пристыдить меня.
Она снова покачала головой, еще более укоризненно, чем прежде.
– Дослушайте, мы опять затеяли спор. Это ни к чему, особенно в такой момент. Это неправильно. – Келли остановилась, глубоко вздохнула и облизнула губы. – Совсем не это хотел бы услышать Джимми, – глухим голосом закончила она, чувствуя, как вновь сжимается горло.