Этого не может случиться, в панике думала она. Такое может произойти с кем угодно, но только не со мной!
Охваченная паникой, она закашлялась и с головой ушла под воду. Она не владела собственным телом, не могла контролировать свои движения. Этого не может быть!
И тем не менее это произошло. Она была беспомощна. Она тонула.
Обхватившие ее руки были сильными – очень сильными.
Сердце кололо, легкие и горло казались обожженными, желудок ныл, руки и ноги беспомощно повисли; ей не хватало сил даже открыть глаза.
Келли смутно ощущала, что ее положили лицом вниз на что-то твердое и колючее. Холод сковал ее тело, и Келли конвульсивно задрожала.
Мощные руки больно надавили ей на спину, заставляя сделать вдох, и тут же ослабили давление. Наполнивший легкие воздух был жгучим, и Келли захотелось, чтобы ее оставили в покое, позволили погрузиться во мрак.
Но руки вновь надавили на спину, вынуждая сделать еще один мучительно-глубокий вдох. Внезапно эти руки стали ее врагами: они не переставали мучить ее до тех пор, пока прерывистое дыхание не стало почти ровным.
Те же руки перевернули ее на спину, пальцы провели по волосам, вытерли лоб. Ее лица коснулось еще что-то – теплое и влажное. Собака, вяло подумала Келли, ее лизнула собака.
Затем Келли вновь подхватили и понесли. Ее руки беспомощно повисли, веки отяжелели. Она понимала, что только что вернулась из мрака, и это возвращение показалось ей бесконечно долгим и мучительным.
Она услышала, как хлопнула дверь. Потом ее положили на что-то мягкое и оставили лежать. Кровать. Она лежит на кровати. Теперь можно без опасений погрузиться в темноту.
Но нет – что-то резко ударило ее по щеке.
Келли попыталась отвернуться, но вновь получила пощечину.
Голос, подобный грому, прорычал:
– Ну-ка, открывайте глаза! Быстро!
Третий удар был еще сильнее, и слезы подкатили к ее глазам. Она с трудом приподняла веки, стараясь разглядеть своего мучителя.
Перед нею всплыло лицо – обеспокоенное, серьезное и красивое.
Рука приподняла ее подбородок, другая обвила за плечи, заставляя сесть.
– Не смейте, – произнес он, глядя ей в глаза. – Я знаю, вы были там. Возвращайтесь ко мне.
Глубокие серые глаза тревожно блестели; Келли узнала эти глаза – она отражалась в них прежде и теперь отразилась вновь.
– Зейн? – с трудом выговорила она.
– Он самый, кто же еще?
Келли затрясло так сильно, что у нее застучали зубы. Зейн приподнял ее и посадил к себе на колени.
– Успокойтесь, – произнес он. С Зейном было так хорошо, что Келли захотелось прижаться к нему навсегда.
Она вновь закрыла глаза, наслаждаясь его надежным теплом.