— Пускай удостоверятся! Грандиозо будет, грандиозо!
В это время ему доложили, что не достает стеариновых свеч в одну комнату, оттого, что стряпчий в припадке рвения к чести уезда приказал расставить их как можно чаще в танцевальной зале.
— Послать к Хаимковой.
— Нет, ясновельможный пане, у Хаимковой.
— Идите к Айзику.
— У Айзика мы тоже все забрали.
Предводитель схватился за голову. Страшная неизбежная минута приближалась; мог ли он опозорить себя, освещая салом такой тожественный праздник.
— Нет, — сказал он, — пускай не говорят, что я покинул уезд, когда дело идет о его чести! Я представитель его и не допущу, чтобы могли насмехаться над нами.
Но что делать?
— Купить восковых свеч! — громко сказал предводитель. — Правда, что это обойдется намного дороже, но думать нечего. Идите к Айзику.
Так развязался этот драматический случай героизмом и находчивостью предводителя, памятными в летописях уездного города.
Потом все уже пошло, как нельзя лучше. Правда, под конец подгулявшие чиновники начали припоминать друг другу разные старинные неудовольствия, и даже два из них подняли было руки, но это обстоятельство окончилось легкой опухолью.
Но мы возвратимся к началу бала.
Кареты и коляски поочередно подъезжают к ратуше, музыка начинает играть. Предводитель с женою гордо расхаживают в пустой еще зале. Начало назначено в восьмом часу, но вот уже и девятый, а никого еще почти нет: никто не хочет быть первым. Потом разом из всех корчем выезжают экипажи, и по площадке перед ратушей возятся лошади, люди, собаки, десятники, ломаются барьеры, трещат мостки, и среди брани кучеров, среди крика женщин, выглядывающих из экипажей, и хриплых приказаний растерявшихся будочников едва можно с трудом доискаться какого-нибудь порядка.
Наконец, зала наполняется, как бы по мановению волшебника: из двери волнами плывут наряженные дамы, разодетые мужчины.
Предводительша с мужем принимают каждого по состоянию и достоинству, усаживают, приветствуют.
Все взоры обращаются на наряды, а потом уже следуют пересуды.
— Г-жа Б* надела нелепейшие перья.
— Пани S* — занятый жемчуг.
— Пани Ф* — знакомое атласное платье, которое только замаскировано новой переделкой.
Секретарь уездного суда отличается великолепным жилетом из белого морэ, вышитого золотом, и по этому случаю ходит с большой осторожностью, не смея понюхать табаку и раскрывая полы вицмундира, чтобы его не запачкать. Все канцеляристы, которые надеялись обратить на себя внимание отличными атласными жилетами (в июне), исчезали перед секретарем. Сам предводитель даже на этот жилет смотрел неприветливым взором.