Сторонники Ленина создали новый комитет. Двенадцатого февраля 1905 года руководители комитета встретились с Камо и Серго.
— Надо немедленно отпечатать обращение ко всем гражданам Тифлиса. Несколько тысяч экземпляров. Постарайтесь побольше успеть до утра.
Серго взял листок с рукописным текстом, с удовольствием прочел: «Теперь эти жалкие рабы жалкого царя стараются поднять и у нас, в Тифлисе, братоубийственную войну! Они требуют вашей крови, они хотят разделить вас и властвовать над вами.
Вы — армяне, татары, грузины, русские! Протяните друг другу руки, смыкайтесь теснее и на попытки разделить вас единодушно отвечайте: „Долой царское правительство! Да здравствует братство народов!“
Протяните друг другу руки и, объединившись, сплачивайтесь вокруг пролетариата, действительного могильщика царского правительства — этого единственного виновника бакинских убийств».
Остаток дня и ночь пролетели незаметно. Забрезжил рассвет. Пора было выбираться из подпольной типографии. Поработали хорошо, хотя и устали. С этим считаться не приходилось. Серго и Камо принялись укладывать прокламации в припасенные корзинки кинто. Внизу — листовки, сверху — зелень, яйца, лаваш, прочая снедь.
Около полудня Серго с друзьями из фельдшерской школы затесались в многотысячную толпу армян, татар, персов, грузин, русских, запрудивших двор кафедрального Ванкского собора. Это было единственное место, где полиция не смела разгонять тифлисцев, потрясенных, разгневанных национальной резней, спровоцированной властями в городах Бакинской губернии. Юноши быстро роздали одну, вторую, третью тысячу прокламаций. Камо притащил еще несколько увесистых пачек. Их также нетерпеливо расхватали. В первые минуты люди по привычке оглядывались, косились на соседей, потом листовки стали читать открыто, группами, вслух. Прежде чем разойтись по домам, приняли клятву сообща «бороться с дьяволом, сеющим рознь между нами».
Впереди вторая бессонная ночь. Комитет снова поручил двум друзьям напечатать прокламации и распространить их у собора. Там толпа побольше вчерашней. Запружены прилегающие улицы и переулки. Все возбуждены, шумно перекликаются, чего-то ждут. У многих в руках прокламации большевиков, отпечатанные на четырех языках. Двенадцатитысячного тираж оказывается непомерно малым.
Как и накануне, выступают представители высшего духовенства армян и татар, либералы разных национальностей. Их слушают без интереса. Сегодня уже не они задают тон. Святым отцам боязно. Людская река слишком полноводна и яростна. Вот-вот она вырвется из берегов. Уже кто-то подает добрый совет: