— Там, в Иране, ты будешь полезнее всего, — уговаривали колебавшегося Серго Мешади Азизбеков и Нариман Нариманов. — И для твоей безопасности лучше побыстрее перейти границу.
В ту пору между Баку и Энзели,[20] бойким торговым городком Северного Ирана, дважды в неделю ходили пароходы общества "Кавказ и Меркурий". Трюмы и палубы судов всегда были забиты артелями иранцев, искавших работы на нефтяных промыслах Баку или возвращавшихся в такой же бедности домой. Для таможенной стражи все они на одно лицо — одинаково плохо одеты и пропитаны запахом сырой нефти…
За иранца, возвращавшегося с заработков, сошел и Серго. Дальше из Энзели до Решта — центра Гилянской провинции — проще всего было плыть на шхуне по реке Пир-базар.
В Реште великое множество купцов, уйма ремесленников, толпы нищих, и один аллах знает, сколько разных властей — генерал-губернатор первого оста-на, иначе сказать — Гилянской провинции, русский консул, ханы, беки, сердары, иранские и русские офицеры, полицейские, доносчики, телохранители, профессиональные убийцы.
Все за завесой мелкой желтой пыли, вздымаемой верблюжьими караванами. И влажный зной, густо пропитанный стойким ароматом, шипящих на жаровнях овечьих курдюков.
У иностранца легко может закружиться голова. Он рискует надолго затеряться или навсегда исчезнуть в путанице узких, никуда не ведущих улочек и безнадежных тупичков. Против всех других иностранцев огромное преимущество у верноподданных Николая Романова. О них бескорыстно заботится "русское консульство.
А если подданный, но не верный, "дерзко сбежавший с места водворения"? Если заманить его обратно в Россию строжайше предписал Петербург?! Ему консул, господин Некрасов, шлет "любезное" приглашение с казачьим урядником и с иранским полицеймейстером. Переступи порог, дорогой соотечественник, и уж ты никуда не денешься! Казаки привычно скрутят тебе руки, спустят штаны, выпорют плетками. Ничуть. не хуже, чем в полицейском участке в Марьиной роще или в Нахаловке. Потом на первом русском пароходе отправят в Баку.
Нет, не верит русский консул в Реште в такую чрезмерную удачу! Разве что Гаджи Самед не устоит перед соблазном получить двадцать пять золотых "десяток" и столько же иранских туманов. Старшина уголовников, аккредитованных на главном рештском базаре, обещал, что его люди затеют драку с этим… (консулу трудно давались грузинские фамилии)… оглушат свинцовой гирькой. Живым или мертвым доставят в консульство!
У почтенного Гаджи Самеда свои терзания. Консул, он уверен, заплатит и в два раза больше золотых кружочков. Отвалит, ничего с ним, неверным, не случится.