Остановились возле знакомого Ильичу продавца жареных каштанов. Серго по старой имеретинской привычке набил себе карманы. Ильич улыбнулся. Однажды в Женеве он отрядил Надежду Константиновну с утра пораньше к Миха Цхакая — говорили, что Миха совсем без денег, скрывает это и питается одними каштанами — дикими, сырыми. Надежда Константиновна застала Миха за столом, он что-то писал, а вокруг горками лежали каштаны. "Провинившийся" был немедленно отведен к Владимиру Ильичу и признался, что действительно собирает каштаны во время прогулок, очень их любит… перебирать в руках, как четки, когда о чем-нибудь крепко задумается. А в пищу дикие каштаны вовсе не годятся.
Повернули назад. Снова неторопливо зашагали вниз по бульвару, продолжая волновавший обоих разговор. Ленин, будто вскользь, обронил фразу, сразу придавшую беседе острый характер.
— Вам, Серго, знакомо выражение "заграничная буря в стакане воды"?
По тому, как это было сказано, Орджоникидзе понял, что Ленин не сомневался и не ждал от него подтверждения. Скорее это был ответ Ильича на вопрос, который Серго так и не решился задать. Много раз он порывался спросить, знает ли Владимир Ильич о письмах Кобы, о его пренебрежительных отзывах "заграничная буря в стакане воды"… Был бы Коба здесь, Серго не посчитался бы с его обидчивым характером. Но Серго не хотел — это чересчур больно — услышать из уст Ильича слова, осуждающие друга, томящегося в ссылке.
Тут же мелькнула, в сущности, совсем неважная мысль — откуда известно Ленину? От Миха, Шаумяна или от не так давно приехавшего из Тифлиса Фидия? А может быть, от Владимира Бобровского? Ему было адресовано письмо Кобы из Сольвычегодска,[27] а ведь он давний, близкий знакомый Ленина, по его поручению долгое время провел в Грузии…
— Ишь ты, "заграничная буря в стакане воды", — повторил Ленин. — Экая ахинея!
— Владимир Ильич, не надо! — еще не понимая, против чего он протестует, попросил Серго. — Коба наш товарищ! Меня с ним многое связывает.
— Как же, знаю, — охотно подтвердил Ильич. — У меня самого хорошие воспоминания о Сталине. Я хвалил его "Заметки делегата" о Лондонском съезде партии и особенно "Письма с Кавказа". Только революция еще не победила и не дала нам права ставить над интересами дела личные симпатии и всякие хорошие воспоминания… Вы, кавказцы, очень дорожите товариществом. Помню, на III съезд Кавказу предоставили три мандата. Приехали четыре человека. Расспрашиваю Миха Цхакая: кому же принадлежат мандаты? Кто получил большинство голосов? Миха возмущенно ответил: "Да разве у нас на Кавказе голосуют?! Мы дела все решаем по-товарищески. Нас послали четырех, а сколько мандатов, не важно…"