Ежедневно ходила Надежда Константиновна на берег Енисея. Смотрела, как идет лед, прибывает вода. С каждым днем становилось теплее, пароходы готовились к навигации. Крупские взяли билеты на тот же «Св. Николай», который год назад доставил в Минусинск Владимира Ильича. Река то сужалась, сжимаемая монолитными базальтовыми скалами, то вдруг широко растекалась среди необъятных степей. И вокруг ни души, деревню от деревни отделяют десятки верст. Зато на каждой пристани толчея. Надежда Константиновна уходила с палубы только поздно вечером, когда черная вода сливалась с черным низким небом.
Еще прохладно. Иногда с далеких Саянских гор прилетает резкий порывистый ветер, но и он уже теплеет. Весна набирает силу. Зеленеют пихты и лиственницы, и даже вековые ели кажутся помолодевшими. Скоро должен быть Минусинск.
Пароход остановился. Надежда Константиновна, поднявшись на палубу, с удивлением разглядывала село, раскинувшееся на берегу. «Это Минусинск?» — спросила она одного из матросов. «Нет, барышня, до Минусинска не дойдем — вода низка. А это Сорокино. Отсюда до Минусы рукой подать — 70 верст». Опять задержка, пересадка. Затемно добрались до Минусинска. Городок немного больше Сорокина, правда, здесь есть каменные дома. В центре города двухэтажное каменное здание из красного кирпича — музей и библиотека Мартьянова.
На поселении в Минусинске жил первомартовец Аркадий Тырков, с сестрой которого Крупская училась в гимназии, Он очень обрадовался Надежде Константиновне. Тут были счастливы встретить свежего человека, тем более если это революционер, ссыльный.
И еще с одним человеком встретилась здесь Надежда Константиновна — с видным польским революционером Феликсом Коном.
И вот остались последние 55 верст проселочной дороги. Подъезжали к Шуше уже в сумерки. Сначала из-за поворота на фоне темнеющего неба блеснул купол шушенской церквушки, затем начали расти темные очертания сельских строений. Дома крестьянские, крепкие, рубленные из толстых бревен, и ни одного деревца, садов не видно, и только вдали за селом темнела полоска леса, уходящего куда-то за горизонт. Вот и знакомый по описанию дом крестьянина Зырянова, но никто их не встречает. Извозчик постучал в окно длинным кнутовищем. Показалось женское лицо. «Чего вам?» — «А вы разве гостей не ждете?» — «Господи! — всплеснула руками хозяйка. — Как же, как же, заждались совсем!» На крыльцо вышел хозяин — красивый, широкоплечий, с окладистой бородой. Помогая сгружать вещи, он гудел: «Эка беда, ждал, ждал Владимир Ильич, а сегодня зазвали его на охоту. Да вы не печальтесь, скоро будет, устраивайтесь пока!»