"…Мы ведь молодожены были, — вспоминала о том времени Надежда Константиновна, — и скрашивало это ссылку. То, что я не пишу об этом в воспоминаниях, вовсе не значит, что не было в нашей жизни ни поэзии, ни молодой страсти. Мещанства мы терпеть не могли, мама тоже, и обывательщины не было в нашей жизни. Мы встретились с Ильичем уже как сложившиеся революционные марксисты — это наложило печать на нашу совместную жизнь и работу".
Через много лет напишет Крупская о ссылке в письме к дочери И.Ф. Арманд — Инне: "Так живо встает перед глазами то время первобытной целостности и радости существования. Все какое-то первобытное — природа — щавель, грибы, охота, коньки, — тесный, близкий круг товарищей — поездки на праздники — ровно 30 лет тому назад это было — в Минусинске плотный, тесный круг товарищей-друзей — совместные прогулки, пение, совместное какое-то наивное веселье, дома — мама, — домашнее первобытное хозяйство, полунатуральное, наша жизнь — совместная работа, одни и те же переживания, реакции: получили Бернштейна, волнуемся, негодуем и т. д…А, пожалуй, многое и осталось от того времени. То же волнение — читаю и перечитываю Владимира Ильича, многое гораздо глубже понимаю: на то же направлены мысли — на жизнь масс смотришь, которая сейчас как-то особенно буйно растет…"
Не нашлось бы в Минусинском крае человека, который не увлекался охотой. Первое время Надежда Константиновна удивлялась бесконечным разговорам про охоту, а потом увлеклась сама и в письмах к родным писала об охотничьих успехах Владимира Ильича.
Долгими зимними вечерами, когда над селом завывала метель, кутая дома в толстое снежное одеяло, в часы отдыха резал Владимир Ильич шахматы. Они усаживались с Надеждой Константиновной возле раскрытой печки, и Владимир Ильич, ловко орудуя охотничьим ножом, вырезал из толстой коры шахматные фигурки.
Ссыльные играли в шахматы, когда собирались вместе, играл Владимир Ильич с Лепешинским по переписке. Надежда Константиновна шутила, что Ильич и во сне говорит либо о политических противниках, либо о шахматах.
Зимой Владимир Ильич с Энгбергом устроили каток. Маленькая Шушенка замерзала уже в октябре. Лед был прозрачный — можно было рассмотреть дно, и Оскара осенило: "Каток, расчистим каток". В письме к Анне Ильиничне Надежда Константиновна сообщала: "Володя катается отлично и даже закладывает руки в карманы своей серой куртки, как самый заправский спортсмен, Оскар катается плохо и очень неосторожно, так что падает без конца, я вовсе кататься не умею; для меня соорудили кресло, около которого я и стараюсь (впрочем, я только 2 раза каталась и делаю уже некоторые успехи), учитель ждет еще коньков. Для местной публики мы представляем даровое зрелище: дивятся на Володю, потешаются надо мной и Оскаром и немилосердно грызут орехи и кидают шелуху на наш знаменитый каток".