– Это что же… здесь все только об одном, да? Ну дед, ну дает…
Джереми усмехнулся.
– Роже Бопертюи считал, что секс – главный двигатель человечества. В чем-то он прав. Жаль, что он не сумел убедить в этом же Лидию.
– Ривендейл, ты поаккуратнее…
Джереми посмотрел на Рика уже без улыбки, даже с грустью:
– Я вовсе не хочу оскорбить твою бабушку, Рик. Напротив, я отношусь к ней с большим и искренним уважением. Однако в том, что случилось, виновата и она.
– Ну в принципе я тоже думаю, что она могла бы и попробовать удержать деда…
– Удержать Роже не смог бы и Голиаф, сидящий за рулем трактора. Дело не в этом. Просто… Шовинизм это или нет, но женщинам не стоит заниматься мужскими делами. Бизнесом. Благосостоянием семьи. Принятием решений. Иначе он рискуют остаться в одиночестве, а это противно природе.
Рик прищурился:
– Ты о чем это сейчас?
– Возможно, это не мое дело, но… если ты действительно испытываешь к Келли Джонс некие чувства, не позволяй ей самой принимать решения. Ты же мужчина, Рик. Реши за нее.
С этими словами пластический хирург быстро и крепко стиснул предплечье Рика и отошел, оставив того в глубокой задумчивости.
Прежде чем начать решать, требовалось еще и сообразить, что именно, поэтому Рик Моретти дал увлечь себя в танце совсем другой женщине, не Келли Джонс.
Женщина эта была вполне себе ничего, принадлежала к хорошей семье, по возрасту вполне годилась Рику в возлюбленные, но мы вынуждены признать, что к нашей истории эта прекрасная во всех отношениях женщина никакого касательства иметь не будет. Потому и упоминание о том, что ее звали Лора Палмер, является всего лишь данью уважения к женщинам вообще. Не берите в голову!
Рик плавно покачивался в танце, Лора Палмер мило щебетала где-то в районе его ключиц, а сам Рик напряженно размышлял.
История его отношений с женским полом насчитывала два десятка более или менее вдребезги разбитых девичьих сердец и даже пару-тройку испорченных репутаций, но все же ничего серьезного. Иными словами, женщин Рик знал, любил, спал с ними, но никогда и ни с одной не мечтал провести не то что пятьдесят лет, а даже и полную неделю. Максимум, на что его хватило в глубокой юности, – пять дней в маленьком отеле на берегу моря. Рику тогда было двадцать три, он недавно вернулся из армии, а побережье близ Бари даже каменную статую настроит на романтический лад. Ту барышню звали вполне в духе тогдашнего настроения – Джульетта – и родом она была… ну ладно, не из Вероны. Из Бриндизи. Или не из Бриндизи?
И вот приблизительно так – со всеми остальными. Рик еще не пал так низко, чтобы забыть имя своей очередной подружки уже на следующий день после расставания, но, скажем, имя своей первой женщины уже не помнил – вопреки уверениям авторитетных источников, что ЭТО помнят все без исключения.