Потом, однако, Джеральд сошел с накатанных рельсов и взялся за свою личную коллекцию. Я начала прислушиваться, когда он упомянул «кабельный синдром». Определение: слишком активные попытки связать повествование с темой посредством образов или каламбуров. Фраза казалась мне довольно абстрактной до тех пор, пока он не начал приводить примеры:
— Возьмем любую программу кабельного телевидения. Посмотрим на доктора, пытающегося купить дом, и услышим высказывания вроде «выдаст ли он на этот дом санитарный патент?» или «чихать он хотел на первый взнос».
…Кстати, если бы я работала над текстом всерьез, пришлось бы подчистить начало и избавиться от океанических эпитетов. Я использовала их — сейчас буду хвастаться — лишь для эскиза. Впрочем, море — важная часть картины, которую я пытаюсь изобразить, так что постараюсь не выкинуть случайно чего-нибудь ценного.
Джеральд говорит, что всякий рассказ нужно начинать с приманки, какого-нибудь действия или загадки, чтобы увлечь читателя. Так что мне, возможно, стоило начать так: «Во вторник утром, когда Листательница собралась открывать магазин, она увидела огромную рыбину, бьющуюся на ступеньках».
…О боже, вот я и пополнила ряды неудачников. Эта фраза не дает толком ощутить атмосферу таинственности, и к тому же она не соответствует истине. Рыба оказалась не такой уж большой, на ступеньках возникла уже после того, как мы открылись, и нашла ее Дасти. Думаю, это даже не увлекает, хотя странно, конечно, что рыбка выбралась покувыркаться на бетоне. Мы живем рядом с океаном, а не на его поверхности. А, к черту, я не планировала менять рассказ во время чтения, но почему бы не поместить это вступление прямо сюда, с некоторыми изменениями?…
Во вторник утром, два часа спустя после открытия, Дасти, пришедшая самой последней из всех завсегдатаев, нашла на ступеньках живую рыбу.
Конечно, она подумала лишь о том, что через нее придется переступить, а не о том, как эта рыба вообще здесь очутилась. Естественно, она не замедлила сообщить обо всем нам, стоило ей только переступить через порог и начать очередной сеанс своих утренних стенаний. Восседавшая на диване Тара — наш водный гуру — услышала ее жалобу и отправилась посмотреть, оставив костыли, чтобы никто не занял ее место. Мы с Листательницей решили присоединиться.
Меня удивило проворство, с которым Тара наклонилась к нашему чешуйчатому посетителю — широкому, плоскому, почти полуметровой длины.
— Limanda aspera, — пробормотала Тара. — Желтоперая камбала. Странно…
— Еще бы, — подхватила я. — Обычно за утренними круассанами приплывает рыба-молот.