Всё будет хорошо, с изумлением подумал Гарри, прежде чем остатки самообладания покинули его, и он подался вверх, глубже проникая в неё. Нелл задыхалась, сжимая его бёдрами и внутренними мускулами тела. Он приподнимался и вонзался в неё, а она двигалась на нём так же умело, как и на лошади, и с каждым движением дышать ей становилось всё труднее, несмотря на то, что именно она задавала ритм.
– Нелл, Нелл! – выкрикнул он в последний миг, когда понял, что вот–вот взорвётся, отчаянно желая, чтобы она ответила.
Её глаза распахнулись, и она уставилась на него, оцепенело, полностью поглощённая своими яростными движениями.
– Взгляни. На. Меня, – выдавил Гарри, и их глаза встретились, и в этот момент, соединенные мысленно и физически, они достигли долгой разрядки, от которой обоих охватила дрожь. Он услышал слабый вскрик, вторящий его хриплому победному крику, и всё вокруг разлетелось на осколки.
* * *
Спустя какое–то время Гарри пришёл в себя и понял, что Нелл лежит на его обнажённой груди и тихо плачет.
Внутри у него что–то сжалось. Если женщина плачет, мужчине ничего не остаётся, как обнять её. Этому его научил Барроу, когда Гарри был ещё мальчишкой и пришёл в изумление, увидев, как миссис Барроу, самая сильная женщина из всех, что он знал, плачет в объятиях мужа.
– Мужчины колют дрова или вымещают чувства кулаками, – после сказал ему Барроу. – Женщины плачут. Ничего не поделаешь, парень, их надо обнять и любить, пока всё не пройдёт.
Поэтому Гарри обнял Нелл, поглаживая руками, ласково проводя по волосам, прижимая к себе, молча любя её.
Любя?
Боже. Такого он не ожидал. Гарри отогнал эту мысль. Пока он не был готов думать ни о чём подобном.
Он уложил Нелл рядом с собой, бормоча бессмысленные успокаивающие слова.
– Ну, ну, тише… всё хорошо.
При этом у него не было ни малейшего представления, что всё это значит.
Мокрые завитки волос прилипли к её щекам и лбу, и он убрал их. Даже не задумываясь, Гарри целовал те места, откуда откинул локоны: щёки, виски; он поцеловал её веки и ощутил соль на языке.
Нелл подняла на него заплаканные глаза, и Гарри поцеловал уголки глаз, проложил дорожку из поцелуев вдоль подбородка к чувствительному местечку за ухом. Нелл извивалась под его поцелуями, словно кошка. Желание вспыхнуло с новой силой, пока он пробовал её на вкус, целовал, утешал. И возбуждался.
На этот раз всё будет только для неё, решил Гарри. Не совокупление, а любовь.
Снова это слово: любовь.
Он закрыл глаза и продолжил целовать Нелл.
– Нет, – неожиданно воскликнула она и оттолкнула его.