И подготавливая свое наступление на оппозиционеров, Москвин решил встретиться с человеком, которого раньше не подпустил бы к себе и на пушечный выстрел.
С Чекой, комендантом Берилага.
Этого человека побаивались самые отчаянные головорезы, хотя ничего особенного для этого он вроде бы не делал. Правда, ходили слухи о каких-то подозрительных медицинских опытах на территории вверенного ему объекта. Однако слухи это были непроверенные и ничем не подтвержденные.
Когда Чека предложил генсеку свою помощь, тот поначалу просто отмахнулся. Но те немногие из соратников, которым Москвин безоговорочно доверял, настоятельно рекомендовали ему встретиться со зловещим комендантом лично. И Москвин согласился. Чем черт не шутит? Как-никак покойный папаша Чеки умел не только строить планы, но и воплощать их в жизнь. Если уж тот за что-то брался, то вцеплялся в дело намертво, как лагерная овчарка. Говорят, яблоко от яблони недалеко падает. А если сынок и впрямь пошел в отца… Кто знает? Товарищу Москвину сейчас нужны союзники.
Из дальнего, темного конца туннеля донеслось характерное покряхтывание моториссы. Москвин поспешил вернуться в вагон и занять место за своим столом. Дрезина со скрежетом остановилась на соседнем с вагоном пути. Разговор с охранником, проверявшим у посетителей документы, закончился на удивление быстро. Генсек намеревался раскрыть наугад одну из папок и подпереть лоб ладонью, чтобы встретить гостя в позе величавой задумчивости, но не успел сделать и этого. По ступеням стальной лестницы застучали каблуки. В вагон не вошел, а скорее влетел молодой человек в прорезиненном плаще с капюшоном – темно-сером и наглухо застегнутом.
– Вызывали, товарищ Москвин? – произнес он таким хриплым голосом, словно был простужен.
Генсек выдержал паузу, исподтишка рассматривая посетителя. На первый взгляд, тот не представлял собой ничего особенного. Но только на первый.
Выше среднего роста. Рыжие волосы до плеч, не по уставу. Высокий лоб, узкое и продолговатое лицо – бледное, как у всех, кто вырос под землей. Это лицо выглядело бы несколько женственным, если бы не жесткие складки у губ и глубоко запавшие льдистые голубые глаза.
У молодого человека была неприятная привычка – не мигая, смотреть прямо в лицо собеседнику, словно гипнотизируя взглядом. Это неожиданно выбило у генсека почву из-под ног. А тут визитер еще взял и присел на край москвинского стола. Более того, запустил руку в коробку с его папиросами, выудил одну, прикурил, блаженно затянулся и выпустил дым к потолку вагона.
– Сядь сюда, – как можно суровее произнес генсек, указывая рукой на стул для посетителей. – Ты не у себя на объекте.