Берег в районе Герцлии. Пляж под обрывами между минаретами мечети и развалинами турецкой крепостной стены. Ее обрушившиеся куски висят на откосе и торчком вздымаются из песка. Ящерица сидит на обломке античного мрамора, вмурованном в грубую крепостную кладку. В песке торчит бутылка из-под кока-колы.
Над берегом медленной каруселью кружат стервятники, высматривая рыбу на отмелях, отороченных белой пеной. Птицы ложатся на ветер и зависают в небе, распластав крылья, словно орлы с жезлов римского легиона. Внизу по самой кромке воды катит джип с длинными антеннами радиопередатчика. В звуконепроницаемом грохоте моря патрульная израильская машина движется, как в немом кино.
Осталось вписать в пейзаж бронзового человека в плавках, соорудившего себе, как ласточка, диковинное глинобитное гнездо на обрыве. Слоистый береговой ракушечник не пригоден в качестве строительного материала. Глина же есть в Герцлии, за пять километров от берега. Человек возил ее мешками, ездя на автобусе взад-вперед. Воду для замеса он таскал из моря ведрами. Глину месил в найденных старых бочках. Бочки поставил на террасу, которую вырубил высоко над пляжем. Затем вырубил и лестницу с террасы на пляж, укрепив ступени древесными плахами, выброшенными морем на берег.
На этом этапе у строителя откуда-то взялась целая команда добровольных молодых помощников. Команда лепила хижину на террасе. Глину из Герцлии теперь возил еще один волонтер на своем личном грузовичке. Нанесли кружки, тарелки, натащили досок для скамеек, приволокли палки для частокола, обсадили террасу кактусами и однажды скинули из грузовичка на песок бракованный унитаз. Из него получилась прелестная белая чаша для сизой молодой агавы.
Хижина росла и приобретала все новые и новые детали. Ее купол с одного боку увенчался глиняным слоновым хоботом, а с другого — петушиным гребнем. Этих двух скульптур строителям, по-видимому, показалось мало. Посматривая в небо на стервятников, они вылепили по их образу и подобию ни на что не похожую птицу и посадили ее на хобот.
Помощники человека в плавках были из сорта тех, кто не ходит ни в школу, ни на работу. Околачивается по кафе, накуриваясь подозрительными сигаретами, или сидит на уличной ограде, уставившись в пространство. А тут они вкалывали так, словно их внезапно подменили. Однако строительство дурацкой избушки на курьих ножках подействовало, как магнит, и на переполненный по субботам амфитеатр пляжа. Все солидные зонты и добропорядочные тенты в радостном изумлении задирали головы, словно перед ними строили родовой английский замок на продажу. Публика вереницами карабкалась вверх по лестнице, чтобы осмотреть его и вступить в почтительную беседу со строителями. Строители же откладывали лопаты, чтобы великодушно выслушать советы, чего бы еще такого вылепить. Команда принимала публику, а ее командир продолжал месить и копать, не снисходя до простых людей.