Я не буду описывать игру, это дело специалистов. Специалисты говорят, что обе стороны превзошли себя и показали класс, близкий к уровню американского профессионального баскетбола. Навязчивая идея догнать и перегнать Америку меня, профана, всегда ужасно смешила. Смешны мне эти разговоры и здесь. К тому же, с меня хватило и того бешеного переживания, которое доставил мне и всему инфантильному Израилю этот матч с его счастливым концом.
Поговорим о рабби Арье Лейб Вайсфише, о документальном фильме израильского телевидения про эту личность, словно вынырнувшую из путанного, но удивительного сна.
Представьте себе Иерусалим, где схлестнулись и люди и храмы, где любовь и ненависть, отчаяние и надежда продолжают витать и в ночной тишине, застывающий еще засветло, как вода в горном озере.
А в Иерусалиме среди всех его кварталов, налитых до краев, словно канистры с бензином, национальными, религиозными и политическими страстями, представьте себе квартал Меа-Шеарим. Завешенные бельем, залепленные самодельными афишками старые низкие дома из грубого камня, в грубых решетках с железными лестницами и переходами, точно казармы нищего воинства. Да они и в самом деле казармы "Нетурей карта", то есть секты "Стражей города", стражей Храмового города Иерусалима. Молитвами и воззваниями, расклеенными на стенах, а порой и булыжником, секта бережет Иерусалим от еврейских еретиков, от крамольного сионистского государства, покусившегося на роль Мессии, сиречь нарушившего волю Неба.
А теперь в этом квартале представьте себе что-то вроде пещеры или кельи, неприбранной, как жилье, где не различают дня и ночи. В тусклом освещении верстак, колченогий стол, стеллаж с книгами и койка.
Запах несвежей постели, старых книг и сыромятной кожи, из которой обитатель этого жилья нарезает ремни тфиллин. Тиски, стамески, клей. У хозяина худые руки с большими кистями мастерового. Он кормится угодным Богу ремеслом. Он носит платье установленного покроя, как бы заменяющее членам секты униформу. Черное сукно под стать черным пейсам и бородке. Обладатели подобной одежды на порог к себе не пускают безбожников, тем более с таким измышлением дьявола, как телевизионная камера. На улице они прячут от нее лицо за шляпу, молитвенник или наскакивают на объектив с растопыренной пятерней. Обитатель же пещеры снимается с большим удовольствием, да еще пускается в опасные рассуждения. Свободомыслие у членов "Нетурей карта" — смертный грех, а рабби Арье Лейб Вайсфиш не просто растекается мыслью по древу, но и превозносит гоя Фридриха Ницше. Вот так.